Третья ночь полнолуния
Шрифт:
Вдоволь наплескавшись, мы отыскали более пологий берег, заросший мягкой вьющейся травкой, разделись, и снова, уже нагишом окунулись в озеро. После всего пережитого наготе не казалась постыдной, и мы совершенно не стеснялись друг друга.
Вместе с грязью исчезли и отрицательные эмоции. Прошедшее казалось всего лишь нелепым кошмарным сном. Да и было ли все на самом деле? Я попытался отыскать взглядом нору, из которой мы недавно выбрались, и не смог. Может по той причине, что к этому времени обрыв скрылся в тени? Луна успела переместиться, и ее свет, зацепляясь за верхушки деревьев, не достигал искомого места. А, может, никакого подземного хода в помине не было?
Из воды я выбрался свежим и взбодрившимся. Светлана сделала это раньше и теперь сидела на корточках, тщательно отстирывая рваные лоскутки, которые еще совсем недавно были ее платьем.
Я пристроился рядом и также занялся стиркой.
Ночь, в отличие от двух предыдущих, была тихой и теплой.
Мы тщательно выкрутили одежду, и одели, не дожидаясь, пока она высохнет. Не для того, чтобы согреться, нагота вызывала внутренний дискомфорт и чувство незащищенности.
— Неужели все страхи позади? — то ли спросила, то ли констатировала Светлана.
— Хотелось бы верить…
— Даже не вериться, что все было на самом деле…
— Не знаю, — честно ответил я. — У меня такое чувство, что мы вместе пережили длинный кошмарный сон.
— У меня — тоже… А ведь ученые светила утверждают, что с ума сходят исключительно в одиночку…
— Странно, но я не чувствую себя сумасшедшим. Особенно сейчас…
— В таком случае необходимо признать, что мы действительно стали свидетелями чего-то необычного.
— Возможно. Воспоминания и впечатления слишком яркие, чтобы оказаться всего лишь сном. А ведь все равно никто нам не поверит…
— Нужно ли кому-то об этом рассказывать? Да и сможем ли?..
— Ты считаешь, еще не все закончилось, и нам отсюда не выбраться? — в голосе девушки снова ощущалось напряжение.
— Нет. Просто, если мы начнем рассказывать, нас и в самом деле примут за ненормальных.
— Да, — согласилась Светлана и призадумалась. — Как ты думаешь, почему они загорелись? — спросила неожиданно.
— Действительно, почему? Перед глазами вновь возникла ослепительная вспышка и огненные языки, поражающие напавших на нас мертвецов.
— Знаешь, чем я в них бросил?
— Нет.
— Могильным крестом. Кстати, могила, из которой я его вытащил. Не была разрытой, и оттуда никто не пытался выбраться…
— Ты хочешь сказать, что не все мертвецы поднялись из могил на том проклятом кладбище?
— Да, именно это я и хочу сказать, — пораженный внезапной догадкой, пробормотал я. — Я, конечно, человек не верующий… Но, после всего происшедшего, могу поверить во что угодно… И, мне кажется, из могил поднялись лишь те покойники, которые в свое время не были преданы земле по христианскому обычаю. Они не смогли обрести покоя после смерти и превратились в зомби…
— Но почему все произошло именно сейчас?
— Наверное, период такой… Неведомые нам силы достигли максимальной концентрации, некая энергетика или еще что-то…
— Ты хочешь сказать — полнолуние?
— Полнолуние и ли что-то иное… Не знаю… Ты вспомни, на могиле, возле которой мы остановились, не было креста. Там был обелиск со звездочкой. И в ней лежал зомби. А могила под крестом осталась нетронутой. И именно соприкосновение с крестом оказалось фатальным для оживших мертвецов.
— Мне снова кажется, что я схожу с ума, — прошептала девушка, и я замолчал, пораженный тем несусветным бредом, который из меня извергался.
Только что казавшееся логичным, внезапно утратило всякий смысл. Да и откуда ему было взяться в сумасшедшем мире, в который так неожиданно забросила нас судьба?
— Слава Богу, что все уже позади… — прервала затянувшееся молчание девушка.
Увы, я в этом, почему-то, был совсем не уверен.
Глава тридцать пятая
Мои попытки добыть хотя бы искорку из промокшей зажигалки не увенчались успехом, но и без костра мы свалились, как убитые.
Ночь миновала без происшествий и неприятных сновидений. Проснулся я от сырости утреннего тумана и от обострившегося чувства голода. Пренеприятнейшее ощущение, особенно, когда знаешь, что кушать нечего и в ближайшее время не предвидится. Однако, не взирая ни на что, настроение было сносным. Я снова чувствовал себя бодрым, преисполненным энергии и оптимизма. Предыдущие неприятности как-то сами отодвинулись на задний план, от будущего хотелось лишь хорошего и приятного.
И ожидания, похоже, не обманули. Первую приятную новость я услышал, едва открыл глаза. Светлана, судя по ее внешнему виду, она уже успела потратить немало времени на то, чтобы привести себя в порядок, поспешила поделиться радостью:
— Ты знаешь, — сказала она, — я, конечно, боюсь ошибиться, но, мне кажется, эти места мне знакомы. Только мы находимся совсем не там, где я предполагала…
— И то — хорошо. Я уже начал сомневаться, что мы вообще когда-нибудь выберемся отсюда.
— Это озеро… У меня дедушка — заядлый рыбак. Он несколько раз брал меня с собой… До деревни рукой подать, всего часа два ходу…
— Вот и здорово!
Голод и утренняя сырость, вынуждавшая нас дрожать, словно от лихорадки, не располагали к задержке, и мы сразу двинулись в путь. Правда, сейчас наше состояние никак нельзя было сравнить со вчерашним. Ведь появилась определенная цель и, главное, надежда на скорое избавление от предыдущего ужаса… Единственное, что меня угнетало, отсутствие курева. Сигареты со всеми вещами навеки сгинули во вчерашнем аду.
К тому времени, когда взошло солнце, мы снова углубились в лес и медленно продвигались витиеватой тропинкой, которая то ныряла в глубокие овраги, то извилистой лентой огибала густые заросли.
— Уже совсем немного осталось, — сказала Светлана, когда мы с трудом одолели очередной крутой подъем. — Сейчас лес закончится, минуем развалины графской усадьбы, и считай, почти дома…
Действительно, лес закончился, и нашим глазам открылась огромная, почти ровная лужайка, усеянная мягкой бархатистой светло-зеленого, почти салатного, цвета травой. Со стороны леса ее ограждал невысокий каменный забор с кирпичными столбцами, на которых провисала массивная металлическая цепь.