Третья ночь полнолуния
Шрифт:
— Чего уж там… — пробормотал смиренно, но настойчиво.
Она посмотрела на меня, как на полоумного, от чего образ невинного дитяти, несколько поколебался. Невинные девушки так не смотрят…
— Ну, если настаиваешь…
Она небрежно бросила сумку на заднее сидение, примостилась рядом со мной и громко хлопнула дверцей.
— Поехали, коль сам напросился…
— А не страшно с незнакомым?
Она оценивающе осмотрела меня с ног до головы, тряхнула своими волшебными волосами и неожиданно развеселилась.
— Чем же ты меня так сильно напугать можешь?
Я не нашел, что ответить.
Девушка, между тем, достала из моей пачки «Кэмела» сигарету, щелкнула моей зажигалкой и с наслаждением затянулась.
Я включил первую передачу, отпустил педаль сцепления и свернул на неровную брусчатку, почти под прямым углом уходящую от основного шоссе…
Глава вторая
Сказать, что дорога — никудышная, все равно, что ничего не сказать. Вымощенные еще, наверное, при царе Горохе булыжники были основательно разбитыми гусеницами тракторов и прочими монстрами недавней индустриализации. Проезжая часть могла показаться удобоваримой, а может даже и комфортабельной для новинки отечественного военно-промышленного комплекса танка Т-90, но уж никак не годилась для элегантных колес моей, замечу, не очень прихотливой «Таврии». Камни располагались слишком далеко один от другого, а выбоины между ними были катастрофически глубокими.
Уже после первой сотни метров тряски по адскому пути я взмок от пота. Руки мои судорожно сжимали непослушный руль, строптиво вырывающийся и готовый свернуть куда угодно с этой, без преувеличения, полосы препятствий. Машина тряслась, стонала, визжала, дребезжала всеми своими составными частями, во весь голос, протестуя против подобного над собою издевательства.
Думаю, не стоит и говорить, что о девушке я позабыл напрочь. Вернее даже, не позабыл, просто у меня не было возможности собрать воедино разлетающиеся с каждым новым ухабом мысли. К тому же, я боялся хоть на мгновение отвлечься от жуткой полосы, гордо именуемой проезжей частью. И, когда попутчица подала голос, я даже вздрогнул от неожиданности.
— Ты что украл автомобиль? — невинным голосом спросила девушка, и я опешил от столь странного предположения.
— С чего ты взяла? — спросил, когда дар речи вернулся.
— Со своими вещами так жестоко не обращаются…
— Как же иначе по такой дороге?
Она ухмыльнулась. Естественно, я этого не увидел, но раздавшийся сбоку ехидный смешок был весьма красноречивым.
— А немножко левее принять нельзя?
Я осторожно скосил глаза в указанном направлении и понял, что девушка абсолютно права. Рядом с разбитой брусчаткой бежала ровнехонькая идеально укатанная грунтовка.
— Мда-а-а…
Я слишком резко повернул руль. Переднее колесо угодило в очередную яму, и резкий толчок подбросил меня и мою спутницу едва ли не до потолка.
— Самоубийца! — не замедлила прокомментировать девушка, а я вздохнул с облегчением, потому что машина уже легко и плавно катилась по хорошо утрамбованной колеи.
Контраст с недавней, вытряхивающей душу, болтанкой был разительный. Можно было и руль не держать. Колеса сами находили нужное направление, уверенно повторяя плавные изгибы грунтовой дороги.
Блаженство, наверное, уж слишком явно нарисовалось на моем изможденном от напряжения лице, потому что попутчица не задержалась с очередным едким уколом.
— Трудно быть бестолковым, не правда ли?
Меня ее вредность начинала раздражать. Верно говорят мудрые люди: сделай доброе дело, еще и виноватым останешься…
Хотя, винить то мне по большому счету некого. Сам напросился…
— Не всем гениями рождаться… — проворчал я и потянулся правой рукой за сигаретой. Левая оставалась на руле. И она, естественно, потянулась следом. Автомобиль вильнул в сторону и, подпрыгнув, выскочил из наезженной колеи. Переднее колесо налетело на очередной булыжник. Машину тряхнуло и отбросило обратно. С перепугу я нажал одновременно на газ и на тормоз. «Таврия» посунулась боком, мотор надрывно взвыл, словно моля о пощаде, и заглох.
Воцарилась мертвая тишина.
Побледневшая девушка мертвой хваткой вцепилась в передний щиток. Даже костяшки на ее пальцах побелели. Да и сам я, наверное, выглядел не лучше. К тому же, мне было ужасно стыдно. Надо же так оплошать. И именно тогда, когда все вроде бы стало налаживаться…
Бесясь от бессильной злости, я в очередной раз мысленно проклял тот момент, когда решил подобрать вредную девчонку.
— Испугалась? — спросил после нескольких безуспешных попыток добыть огонь из до сих пор безотказно работающей зажигалки.
Попутчица вырвала у меня зажигалку, подкурила две сигареты и одну из них сунула мне в рот.
— Одно из двух, — заметила она при этом, — или ты пьян… — девушка вплотную приблизилась ко мне и глубоко втянула воздух. — Нет, не похоже. Или сегодня впервые увидел автомобиль…
— Второе — вернее, — чистосердечно признался я.
— Я так и думала. Права купил, если они, конечно, у тебя вообще имеются, машину кто-то потерял на улице, а ты по простоте душевной решил ее подобрать? Правильно я угадала?
— Нет. С машиной как раз все в порядке. Хоть она и не совсем моя собственность, вожу я ее на законных основаниях.
— Странно. И долго водишь?
— С месяц, не больше.
— За такое время можно и обезьяну научить ездить…
— Если каждый день тренироваться… — попробовал перевести разговор на шутку, хотя на душе по-прежнему было очень неприятно.
— Может, познакомимся? — предложил.
— Света.
— Игорь.
Мы, как водится, легонько пожали друг другу руки.
— И далеко тебе ехать? — спросила Света.
Я сказал.
— Не хило. А тарантайка выдержит?
— Надеюсь. Сюда же выдержала…
Девушка ухмыльнулась.
— Дальше ты со мной, наверное, побоишься ехать?
Света, в который уже раз, внимательно меня осмотрела.
— Разве ты не заметил, что надвигается ночь? — спросила ни с того, ни с сего.
Действительно, солнце успело скрыться за полоской леса, которая смутно просматривалась далеко впереди, почти у самого горизонта, небо приобрело грязновато-серый оттенок. В общем, все вокруг предвещало скорое наступление сумерек.