Третья раса
Шрифт:
— Перегрелся, — со вздохом сказал Долговязый. — Молчунья попалась на ту же удочку, на которую цепляются многие новички. Выигрывает не самый мощный мотор, а тот, который сбалансирован наилучшим образом.
Я представил, каким ударом стала поломка для глухонемой. Она ведь была уверена если не в победе, то хотя бы в том, что катер не подведет. Она на него все деньги потратила и год жизни. У меня невольно глаза защипало от этих мыслей.
Между тем больше половины катеров, выдержавших сложный старт, уже вышли на режим глиссирования. Поэтому режиссеру приходилось часто переключать камеры — на экране возникала то картина размазанных от скорости глиссирующих
Несмотря на горький осадок от бесславного поражения Молчуньи, я переключил все внимание на Леськины достижения. Правда, когда пошли титры лидеров, оказалось, что с двадцатого места «Толстозадый» сполз на двадцать седьмое. Меня это расстроило, чем я с Долговязым и поделился.
— Расслабься, — успокоил он меня, протягивая бутылку. — В течение первых тридцати минут глиссирования только конченые дураки вытягивают сектор газа до предела. У мотора не бесконечный ресурс, а дистанция довольно длинная. Там головой надо работать, а не только турбинами. И Леська твоя большая умница. Я что, не знаю, какую скорость может выдавить «Толстозадый» с таким мотором, какой вы в него впихнули? Поверь мне, Копуха, он сейчас едва треть мощности отдает. Ну что такое пятьдесят узлов? У меня «Рапид» на полном ходу выдает столько. Так это престарелый миноносец, а не гоночный катер. Эти красавцы на пределе выжмут и сто пятьдесят узлов, когда почти перестанут воды касаться. Пока это разминка и прогрев моторов. А как лидеры начнут дохнуть, Леська еще покажет, на что способна. Хотя не одна она, так что драка будет жестокая.
Я отхлебнул джина, но легче мне от этого не стало. Напротив, на жаре алкоголь быстро ударил мне в голову и разогнал все эмоции. Я никак не мог усидеть на месте — ерзал, ругался, расспрашивал Долговязого о тонкостях гонки. Он отвечал охотно, но бесстрастно. Или делал вид, его не поймешь. Только минут через десять я понял, что за его кажущимся спокойствием скрывается расстройство за Молчунью. Похоже, он всерьез болел за нее.
По экрану прогнали сначала названия катеров десяти лидеров, потом десяти аутсайдеров. Ни в одном, ни в другом списке «Толстозадого» не оказалось. Но и без всяких титров я научился без труда различать в толпе глиссирующих машин обводы нашего катера. Задница у него действительно не была узкой из-за непомерно расставленных водометов, так что его можно было издалека узнать по толстому следу взбиваемой пены.
К концу первых тридцати минут, когда катера отошли от точки старта за черту горизонта, изображение на мониторе дрогнуло. Сначала экран вообще стал черным, видимо режиссер никак не мог выбрать нужную точку съемки, а затем неожиданно показал Ангарную Бухту, где буксирами растащили почти все катера, расчистив акваторию. И в самом центре экрана я разглядел длинный катер Молчуньи. И он не стоял на месте! С невероятной скоростью, почти не касаясь воды, он мчался к выходу из бухты, донельзя похожий на выпущенный из карабина гарпун. За ним и след оставался соответствующий — тугой и тонкий, похожий скорее на реактивную струю, чем на бурун от водометов.
— Ни фига себе! — севшим голосом произнес Долговязый. — Копуха, эй! Там на самом деле происходит то, что я вижу?
— Джина
Однако через несколько секунд радости у меня поубавилось. Похоже, у Молчуньи что-то произошло с управлением, и вместо того, чтобы гнать к горловине, она резко изменила курс и рванула прямиком на песчаную береговую косу.
— Разобьется… — успел шепнуть я.
Но в этот момент «Уже там» еще прибавил ходу, окончательно вырвался из воды, держась за нее лишь узкой трубой водомета, и высоко задрал нос.
— Барракуда меня дери! — выкрикнул Долговязый. — Она решила пройти самым коротким путем!
До меня тоже дошла суть ее замысла. Пользуясь чудовищной мощью катера, Молчунья решила перепрыгнуть косу, чтобы не тратить время на сложный маневр прохода через горловину. К тому же путь через косу был почти вдвое короче.
На экране вспыхнули титры с названием катера, и в этот момент Молчунья наверняка до предела рванула ручку сектора газа. «Уже там» снарядом вырвался из воды, раскидывая по сторонам алмазные брызги. По песчаной косе чиркнула стремительная тень, и через секунду катер Молчуньи снова плюхнулся в воду, но уже в открытом океане. От удара он поднырнул, акулой скользнул под поверхностью, снова набирая мощь водометов, и наконец вынырнул, моментально выйдя на режим глиссирования.
— Она нарочно на старте застряла, — шепнул Долговязый. — Барракуда меня дери!
Суть маневра и мне уже стала понятна. Чтобы не рисковать с перегревом столь мощного двигателя, Молчунья попросту проигнорировала старт и подождала, когда буксиры расчистят бухту. Это было в ее духе — показывать не просто трюки, а весьма полезные, но тем не менее очень эффектные трюки с вождением. Прыжок через косу тоже не был пустым бахвальством — на нем Молчунья сэкономила минут десять, а то и пятнадцать.
Режиссеру пришлось приказать одному из съемочных гравилетов вернуться и показывать только Молчунью. Другие же два транслировали все более жесткое состязание глиссирующих машин. Великолепный старт Молчуньи немного отвлек зрителей от главных коллизий гонки, но теперь все внимание снова устремилось на лидеров. Несмотря на громкую заявку, у Молчуньи не было никаких шансов не то что на выигрыш, но даже на вхождение в десятку. Слишком большим был отрыв основного звена. В конце концов, когда это стало понятно, режиссер дал команду третьему гравилету тоже выдвинуться вперед.
Несмотря на то, что внезапно возникший интерес к Молчунье так же быстро угас, я знал, что она совершила подвиг, и радовался за нее. Как бы там ни было, ее катер показал совершенно фантастические характеристики, и специалисты это заметят. Независимо от исхода гонки Молчунья не останется по крайней мере в финансовом проигрыше. Я понял, что таким образом она хотела привлечь к себе внимание не как к пилоту, а как специалисту по совершенствованию поршневых моторов. Это был ее конек, и именно в этом она хотела быть лучшей. И преуспела.
На сороковой минуте начали сдавать моторы лидеров. Шедший третьим катер загорелся и рванул прямо на ходу, вздыбив в небо высокий фонтан пены. Затем задымил еще один катер, а следом еще и еще. Другие, поняв, что играют с огнем, начали сбрасывать обороты. На пятидесятой минуте вся первая десятка сдала позиции, а ей на смену начали выдвигаться не менее мощные катера более умных соперников. При этом Леся, насколько я мог судить по изображению, вела «Толстозадого» уже двадцать вторым, и готова была сдвинуться еще на одну позицию вперед.