Третья сила
Шрифт:
Айд тихо вздохнул.
– Это было твое и только твое решение. И это было добровольное решение Теней, решивших отдать тебе свою верность. В результате ты, к сожалению для себя и к счастью для нас, все-таки устояла против чужой крови. Не потеряла свою душу. Не поддалась влиянию ритуала полностью. А потом, как следствие, благополучно приняла четыре Знака из шести...
– Пять, - так же тихо созналась я, поднимая левую ладошку, где еще виднелись мои заветные лепестки: белый, зеленый, синий, серебристый и красно-коричневый.
– Теперь их уже пять. Последний подарочек прилетел напоследок от Невирона, когда он уже уходил.
– Вот поэтому-то мы и здесь, - огорченно опустил крылья Аллар.
– Мир, конечно, был создан нами, но у него, как оказалось, есть свои собственные предпочтения. И на данный момент они таковы, что он желает видеть тебя Иштой и дальше. Независимо от нашего мнения. Независимо от того, где и в каком виде ты находишься. Более того, он не пожелал отпускать тебя даже сейчас. Все еще поддерживает вашу связь, тратя на это неоправданно много сил. Пять знаков для смертного - это слишком много. И слишком опасно. Но мир считает иначе, и у нас нет возможностей лишить его права даже на такой странный выбор.
Я задумчиво посмотрела на свою ладошку.
– Но они почти погасли... сразу, как только мы здесь оказались. И я подумала, что это - все: скоро на Во-Алларе появится новая Ишта. У вас будут новые Хозяева, новые помощники, новые заботы... если честно, меня бы это вполне устроило. Потому что ты прав: такая ноша - совсем не для одних плеч. И уж тем более, не для моих плеч. Честно говоря, я устала от этой роли. Безумно. И я... ценю то, что ты попытался избавить меня от нее.
Аллар с досадой отвернулся, когда я подняла на него печальный взгляд и понимающе улыбнулась.
– Если бы ты уничтожила Жреца обычным способом, то наверняка лишилась бы Знаков. Скорее всего, сразу всех, потому что Правила на этот счет довольно строги. Ты стала бы простой смертной, с простыми желаниями и еще более простыми проблемами. У тебя бы появилась возможность начать все заново. С теми, кто тебе дорог, кто тебя ценит не как Ишту, а просто как Гайдэ... и это должно было стать твоей платой за победу. Понимаешь?
– Понимаю, - грустно прошептала я.
– Получается, я сама все испортила, да? А вы опять хотели как лучше?
– Что?
– недоуменно замер Лин.
– Вы не планировали ее убивать?!
– Мы Боги, а не палачи, - с укором посмотрел на него Айд.
– Игрок был нужен, чтобы исполнить свое предназначение. А после... у него действительно есть право выбирать: остаться здесь или уйти туда, где он нужен больше; вернуться в свой мир или продолжить жить здесь... перед ним лежат все пути... надо только выбрать... но именно это... права твоя хозяйка... самое сложное.
Я тяжело вздохнула.
– Ничего не поделаешь, Лин. Это действительно был только мой выбор. Я не захотела смерти Жреца и честно попыталась помочь. Я тогда была слегка... не в себе, если ты помнишь. Вернее, во мне тогда было слишком много от тебя, прежнего. И почему-то показалось, что я поступаю единственно верно. Ведь когда чувствуешь чужую боль, очень легко дать ей возможность вырваться наружу. А когда кто-то чувствует ее вместе с тобой... не забывай, Жрец ведь тоже был эмпатом и тоже безумно устал от своей роли. К тому же, он настолько сильно хотел от нее избавиться, что перестал понимать даже себя самого. Он хотел освободиться от нее. Хотел снова обрести крылья. Да только не понимал, что настоящая свобода не бывает абсолютной. Потому что это или вседозволенность, которую допускает в своих Подземельях Айд, и мы оба с тобой видели, к чему это приводит ...
Владыка Ночи согласно наклонил голову.
– ...или же строгие рамки, в которые ставит своих айри Аллар...
Владыка Неба одобрительно усмехнулся, а я пристально посмотрела на озадаченного Лина.
– ...хотя и они не являются идеальным решением. Мне кажется, истинная свобода находится где-то посередине. В тебе и во мне. В наших друзьях. В том самом выборе, который мы совершаем каждый раз, когда принимаем то или иное решение. Свобода - это не значит, что ты перестал вдруг от кого-то зависеть. Свобода, как я теперь понимаю, это - те рамки, которые ты определил для себя сам. И которые для тех, кто пока этого не понял, на всякий случай продублированы в библейский заповедях: не убий, не укради... оказывается, это так просто, Лин... мы каждый день встречаем многочисленные и ОЧЕНЬ простые для понимания подсказки, помогающие прийти к осмыслению, но почему-то упорно не видим, как ими воспользоваться. В лучшем случае, соблюдаем машинально. Или же из страха, что потом найдут и накажут. А это должен быть осознанный выбор. Добровольный. Осмысленный. Только тогда он перестанет давить на горло, как тугой ошейник. Именно тогда пропадет ощущение, что тебя к чему-то принуждают. Наверное, это и будет правдой?
Я осторожно подняла взгляд, не зная, как отнесутся к моим заумностям Боги, и вдруг впервые увидела, как улыбается Айд. Не лыбится, не ухмыляется и не скалится... а именно улыбается. Добродушно, чуточку снисходительно, с какой-то удивительной мягкостью, которая совсем не сочеталась с его изменчивым лицом. При этом его глаза загорелись удивительными золотыми огнями... совсем как у стоящего рядом Аллара, почти как у Лина... да так ярко, что я даже зажмурилась и поспешно отвернулась, чтобы во второй раз не попасть впросак. Почти в тот же миг моей щеки коснулось ласковое дуновение теплого ветерка. Куда-то бесследно ушло недавнее раздражение. Бесследно исчезли сомнения, апатия, страхи. Я снова была полна сил и стремлений. В меня словно вдохнули жизнь, наполнили новым содержанием, вернули утраченную надежду, стойкость, желание идти вперед...
И это было так прекрасно, так неожиданно и удивительно вовремя, что я почувствовала, как губы сами собой расползаются в глупой улыбке, а на душе поселился тот самый, настоящий, покой и редкое умиротворение, ради которого хочется жить, любить и в охотку заниматься тем трудным, но очень важным делом, без которого уже не получается обойтись.
Причем, ощущение это было так сильно, что я едва не потерялась в потоке внезапно нахлынувших эмоций. С трудом сумела отстраниться. Отдышалась. Пришла в себя, впервые с момента ухода в Тень остро пожалев, что уже не смогу реализовать все то, о чем только что подумала. А когда снова открыла глаза, на поляне никого уже не было. Только я и растерянный донельзя Лин, который стоял, как громом пораженный, и неподвижно смотрел на середину озера, которое, как мне почудилось, на краткий миг вдруг превратилось в один огромный глаз с жутковатым вертикальным зрачком, где светился слабый намек на удовлетворение.
Какой-то крохотный миг он смотрел туда, словно не мог поверить своим глазам. После чего так же неожиданно очнулся, неуверенно взмахнул своими новыми крыльями, которые, если честно, нравились мне гораздо больше, чем прежние; совершено несвойственным ему жестом взъерошил короткие волосы, которые вдруг приобрели стойкий серебристый оттенок, а затем с размаху опустился на землю и глухо сказал:
– Кажется, у нас ничего не получится, Гайдэ. И, кажется, нас опять обманули...