Треугольник
Шрифт:
Пятеро Мкртычей, но каждого звали по-своему. Отца — Уста [3] Мукуч, второго — Варпет [4] Мкртыч, третьего — Мко [5] … И не было случая, чтоб отца назвали Мкртыч или Варпет Мукуч: отец был Уста Мукуч. Никогда Мко не назвался бы Мукучем или Мкртычем: он был Мко. И назвать его Мкртычем равносильно было тому, чтобы назвать его каким-то другим именем.
И когда я узнал, что они все на самом деле Мкртычи, то удивлению
3
Уста — мастер (турецк.).
4
Варпет — мастер (арм.).
5
Сокращение от имени Мкртыч.
Двое других Мкртычей были: грузин Васо и кузнец Гаспар. Фамилия Васо была Микиртычашвили. По этой причине его и назвали Грузин Мкртыч. Долгое время не могли выявить такого же Мкртыча в роду кузнеца Гаспара. Наконец «раскопки» увенчались успехом: среди предков Гаспара тоже нашелся некий Мкртыч.
Все это делалось шутя, однако где проходила граница шуток у Мкртычей, трудно было определить. Да и вообще порой незначительная шутка перерастала в нечто серьезное, а из самого серьезного рождалась шутка…
Вокруг этой пятерки были и другие люди с куда более интересными судьбами, и места вокруг кузницы были красивее и примечательнее, но я жил горестями и радостями «треугольника» и его обитателей.
Я не знаю, кто из Мкртычей когда пришел в «треугольник», как и где они встретились. Я помню приход только одного — Варпета Мкртыча.
В этот день моросил дождь и сидеть в отцовской кузнице было очень приятно. Отец и Мко работали: отец маленьким молотом, Мко — кувалдой. Как обычно, я принес из дому еды. Дурманящий жар от огня в горне охватил все мое существо, даже лицо у меня припухло от жара. Ни о чем не думая, я смотрел на огонь.
Настроение в «треугольнике» резко изменилось, когда в кузницу с шумом ввалился Грузин Мкртыч с пузатым бурдюком в руке. Но внимание мое привлек человек, пришедший с Васо. Облик его наводил на мысль о штопоре, а глубоко ввалившиеся щеки невольно вызывали испуг: что же там внутри?
— Ва! Все тюкаете?.. Будто на свете больше ничего и нет!.. Поглядите-ка, что я вам из Кахетии привез!..
Васо схватил щипцы, вытащил из горна куски раскаленного железа и отложил в сторону.
— Шабаш!..
Васо всегда так делал, когда возвращался из Кахетии. Но если кто-то пробовал мешать, когда работал он сам, поднимал ужасный шум.
— Ванечка, помоги… — обратился ко мне Васо.
Наковальню превратили в стол, и все сели вокруг.
Полумрак кузницы освещался лишь колеблющимся пламенем горна. И в темноте были видны только красноватые лица Мкртычей.
Пришедший с Васо человек, походивший на штопор, достал из нагрудного кармана дудук [6] , вытер его, очень удобно поместил мундштук во рту, и тогда произошло чудо. Впадин на обеих щеках как не бывало, щеки надулись так удивительно, что невозможно даже было представить
6
Музыкальный инструмент.
«Треугольник» наполнился печальным завыванием дудука. Огонь в горне от этой музыки как будто навострил уши, затем вновь опустил.
Кузнецы смотрели на огонь и слушали дудук.
Я люблю яркий свет. Я смотрел на горн и ждал, что вот-вот этот маленький огонек запылает и осветит «треугольник», потом вырастет и станет солнцем, очень ярким солнцем.
«Почему не зажигают лампу?» — думал я, досадуя. Однако завывание дудука в темноте, при тлеющем огоньке горна было миром Мкртычей, и поэтому я терпеливо молчал.
Говорил и хозяйничал Васо: он и мне дал выпить целый стакан вина. Мысли у меня ускорили ход, перемешались. О чем только я не думал… А потом загрустил. И в темноте смотрел то на огонь, то на Мкртычей, и мне хотелось плакать от непонятного мне самому горя. Думая о том, что на свете нет ничего прекраснее дружбы, я почему-то еще больше расстраивался.
Вдруг в дверях «треугольника» возник какой-то странный силуэт.
Я глянул и, так как не смел нарушить ход мыслей присутствующих, связанный с этим таинством огня и дудука, сдержал свое любопытство.
Тень подождала, пока замолкнет музыка, и хорошо поставленным голосом актера произнесла на правильном литературном армянском:
— Привет труженикам!..
Одной рукой приподняла шляпу и так, с поднятой вверх рукой вошла.
— Меня послал товарищ Мартиросян, чтобы я освоился с обстановкой. С завтрашнего дня буду работать у вас.
Мкртычи с недоумением посмотрели друг на друга.
— Ты что-то напутал, чириме [7] , это кузница! — сказал Васо.
7
Дорогой (груз.).
— Разумеется, — спокойно ответил прибывший.
— А вы-то что тут делать будете? — недоверчиво поинтересовался отец.
— Кузнечить, конечно! — Он с большим знанием дела потянул за жердь мехов, осмотрел все вокруг и представился: — Мкртыч Пахалпаджян.
Так появился пятый Мкртыч.
Трудно было поверить, что наш новый Мкртыч — кузнец. «Каких только людей нет на свете», — думал я.
О людях с такой внешностью я знал только по книгам да еще видел их в кино. На нем был долгополый пиджак с разрезом сзади, в каких, по-моему, раньше ходили графы. Остальные предметы туалета гармонировали с пиджаком. На голове блестящий твердый котелок, на шее галстук бабочкой.
Но еще удивительнее было то, что Варпет Мкртыч не снимал эту одежду, даже работая у кузнечного меха. Он только прикрывал платком воротник и галстук.
Варпет Мкртыч держался настолько прямо, что казалось, будто его вычертили по линейке. И, ударяя молотом, тоже не наклонялся. Даже завязывая шнурки на туфлях, он казался прямым.
Так на третьей свободной наковальне кузницы начал работать Варпет Мкртыч.
Наш «треугольник» стал еще интереснее.
Фотография «треугольника»