Треверская авантюра
Шрифт:
Поэтому когда уже к концу второй декады после взятия Виндфана возник вопрос еще и чисто мужского досуга, Игорь обошелся без мучительных раздумий. Просто ввел обязательный выходной каждый десятый день, с непременной загонной охотой всей своей армией, неизменной пьянкой, и подъемом лишь после полудня на следующий день…
По плану, разработанному с подсказки ярла Эрвина, осев со своим хирдом в Виндфане, требовалось на время «затихнуть». Нужно было убедительно притвориться, что пришелец не участвует в окружающих процессах. Чтобы и самые осторожные вожди
Но решив «спрятаться» на два-три месяца, нельзя было просто впасть в анабиоз. Нет, в смысле такая возможность в этом мире при очень большом желании была. Но нужно было все-таки провести время с большей пользой. Занять более полутысячи мужчин, чем-то действительно важным. К примеру, муштрой и строительством! Тем более, что именно в этом и был один из важных пунктов того самого Плана. И началось все прекрасно.
Однако уже к концу второй декады молодежь по-прежнему горела трудовым порывом, а вот старшая дружина – собственно хирд, – так вкалывать без прямой угрозы своим жизням оказались не готовы.
О, нет, никакого бунта! Но кислые рожи и небольшие вспышки «недопонимания» между воинами – очень неприятный звонок. Будь Игорь всего лишь нанимателем, и не миновать ему претензий в лицо. Но по здешним обычаям морской ярл – это предводитель вроде боевого знамени. Поэтому взрыв мог бы копиться еще долго. К счастью ничего такого не понадобилось.
Едва уловив опасные тенденции, Игорь сразу же зазвал Дольфа и хорошенько его расспросил. В итоге уже почти два месяца хирд регулярно устраивал чисто мужские загулы. В этот раз охотничья вылазка была в ближайшие плавни.
«Господи, как же мне надоела эта чертова естественность. Спрогрессировать бы мясорубку, что ли…» – сохраняя благожелательное выражение на лице, хевдинг лениво догрыз кусок ребра, и бросил его одному из прикупленных недавно молодых псов. Даже в свои пять-шесть месяцев те успели повымахать в настоящих мордоворотов.
Поганец уже сожрал приличную гору всевозможных остатков, но все равно жадно накрыл лапой подачку. Правда, тянуть в пасть все-таки не стал. На выразительной «крокодильей» морде, казалось, загорелась эдакая «неоновая» надпись. Что-то вроде: «Сколько можно-то, ну ладно…»
Действительно, опытные воины организовали разовый забой более сотни вепрей со свиноматками, и съедобных отходов получилась целая гора.
Присмотрев накануне подходящее место, сегодня с утра хирд охватил эту территорию плотной цепью загонщиков. Поток испуганных животных, направили в ближайший очень удобный овраг. Одна за другой крупные семенные группы диких свиней были перебиты практически без риска. Хотя в другой ситуации, даже один кабан или взрослая матка, могли стать серьезной занозой. Спасающиеся бегством животные попали в положение, когда у них была возможность бежать только вперед или назад, а с недоступных склонов в это время их поражали стрелки и метатели копий.
В конце «простреливаемого» пути тоже все было организовано просто и функционально.
До выхода из оврага добежали в основном поросята. И ждали их здесь надежные самодельные сети во много рядов. Полусотне воинов в итоге пришлось лишь связать и выпутать пленников, а потом – оттащить их в сторону.
Еще при планировании этой охоты, Анвар предложил мелких «свинов» не добивать и не отпускать, как в прошлый раз, а огородить небольшой кусок болотистой территории возле Виндфана частоколом, и запустить туда.
У подножия холма и правда, была очень удобная низина квадратов на 700-800, окруженная с трех сторон естественными каменными «стенами». После любого дождя, ее заливало. Поэтому расти там, предпочитали болотные растения, с очень сочными корнями. В самый раз для временной передержки молодняка.
Учитывая, насколько Игоря достала вся эта «мужественная» еда, а молодые поросята даже на вертеле получались очень нежными и сочными, идею он всецело одобрил. И сейчас, лениво жуя жестковатую, как ты ни старайся вепрятину, тешил себя гурманскими надеждами.
К вечеру «доставшиеся в наследство» слуги и рабыни все еще возились с переработкой принесенной добычи. Будущий шпик, колбасы, копченые окорока – сами себя не приготовят. Войско же в это время традиционно гуляло.
Территория, приспособленная в центре холма под застолье, была заполнена прямоугольниками вкопанных в землю П-образных столов с лавками. Вокруг них группировались все свободные мужчины. За исключением, конечно, часовых.
Народ уже давно удовлетворил голод, и сейчас потихоньку мигрировал от места к месту, обмениваясь рассказами на тему «уважаешь-не уважаешь» или в поисках еще не слышанных баек. В такие моменты вокруг лучших рассказчиков всегда собирались до сотни и более слушателей, и они имели возможность нестерпимо блистать.
К моменту, когда светило уже практически скрылось за скалами, праздник выходного дня перешел в третью фазу: от официального застолья и дружеского – «Как дела?», к меланхоличному – «Сейчас спою!»
Большинство фризских мужских песен были явно предназначены звучать, под ритм гребли. Но не меньшей популярностью пользовались вещи и поживее. В основном про битвы, победы и прочую средневековую текучку. Начинали обычно с них, постепенно заводясь, под удары полированных до каменной крепости ладоней по массивным столам.
«…Мечи напились наши кровью,
И копья – поражать устали.
Все серебро, на ваших землях,
Шелка и дочерей – собрали…»
Потом, будут вещи и поспокойнее. Размеренные, тянущиеся чуть ли не часами. И именно на этом этапе кто-то останется спать, где сидел, но большинство разойдется к своим палаткам или в уже готовые казармы. Завтра, день начнется позже обычного, и особо тягомотных дел не будет. Правда, молодежи все равно никто не позволял встречать утро вне своей кровати, и их наставники начнут разгонять уже скоро. Ну а пока, в несколько сотен глоток между скал продолжало греметь: