Треверская авантюра

Руденко Сергей Владимирович

Учитывая, что «ночлег» – это каменные ямы с деревянными решетками, – шутка была признана еще более удачной и, расходясь, десятники ржали, что кони стоялые. Игорь тоже получил удовольствие от собственного стендапа, поэтому остался полулежать с улыбкой на лице.

Анвар в это время, не прибегая к помощи Гульдан, заинтересованно возился с чайником.

С недавних пор мужчина завел себе традицию искать некие личные способы заваривания чая, в смеси с многочисленными местными травами и кореньями. Здешнюю, чисто средневековую традицию пить вместо воды пиво или сильно разбавленное вино, архитектор так и не перенял. Увлекшись, «чайный сомелье» не сразу уловил, что его молодой товарищ снова заговорил. Только на этот раз по-русски, а значит, совсем вряд ли обращается к кому-нибудь кроме собрата-попаданца.

– …мы как-то ночью схватились с горцами. В этом их несуразном семибашенном каменном гробу без крышки⁵¹. До этого было, чтобы я в бою не совсем контролировал себя. Скорее, видел как бы «со стороны», как какого-нибудь робота на дистанционном управлении. Было так, что терял себя почти сразу, и очухивался, после окончания всего этого. А тут сразу вроде от всего этого кавардака зачуманел… Знаете, происходящее вокруг немного замедленно, периферийное зрение почти не работает, но страшно так, что хоть вой!

Игорь ненадолго прервался, отхлебнув очередной глоток чайного «варева», и продолжил лишь минут через две-три.

– А во время нашего недавнего штурма, я полностью себя контролировал, страшно не было… за себя, но было ужасно тяжело, от непонимания, что предпринять. На другого никого не свалишь, и сам приказ не могу отдать. Язык, как заледенел. Это, наверное, похуже, чем перепугаться до недержания… Сейчас в голову приходят десятки идей, как можно было поступить, а тогда: темно в глазах и в голове гудит беззвучный крик «Что делать?»

– Брось, переживать! Все же хорошо.

– Ну, так-то да, – немного оттаял Игорь. – Просто последние дни мучительно размышляю на счет нехватки разведданных и проблемах оперативно-тактического планирования, – прежние улыбки снова вернулись на лица, и они опять немного помолчали.

– Кстати, что у нас дальше? Из ближайшего… – заговорил Анвар через некоторое время, больше чтобы окончательно отвлечь товарища от самоедства.

– А ничего!

Игорь замолчал с узнаваемо выжидающим выражением на лице, поэтому, конечно же, получил закономерный ответ, мол, как так – ничего?

– Будем строить надежный тыл по вашему, лишь слегка подкорректированному плану. Когда с лечения вернутся раненые, устроим пир, и раздадим заработанное серебро.

– Кстати, как оцениваешь, нормальная получается сумма?

– За один-то бой? Еще как! Даже обычный, нигде не отличившийся штурмовик заработает больше 82 гельдов на руки. За свою боевую «двойную» долю. Как и вы, хотя и не ходили в бой, – подмигнул окончательно пришедший в себя хевдинг. – Это из-за вашего статуса, приравненного к десятнику. Обычный охранник караванов, например, за такую сумму почти год должен не выпускать из рук копье… Что еще?! Сумму можно потратить на двух хороших волов и пяток овец, или шесть хороших местных (не степных) дойных коров. Да и еще останется больше десяти монет на «пропой». Нормально, в общем…

– А после пира?

– В Персу отплывет очередной небольшой отряд. В увольнительные в первую очередь отправятся те, кто решит потратить серебро, помимо прочего, на оружие или броню. Такое, знаете ли, «нематериальное стимулирование» с моей стороны, «к росту вооруженности хирда», – снова хмыкнул Игорь. – Нам сейчас необходимо «шуршать» по обустройству и ждать, что они все решат делать. Точнее: будут ли они себя вести, как мы предполагали, или как-то удивят, и придется немного корректировать планы. Все, что зависело от нас – уже сделано!

– Подожди, а что сделано?! Ну, прихватили мы немного собственности, где-то на окраине. Как это на остальных-то повлияло?

– О, еще как! Вам знакомо слово «карамболь»⁵²?

– Да, по-моему, один из видов игры в бильярд. А какое…

– …очень непосредственное! Так вот, помимо игры, так называют и сам тип удара, когда в свою цель ты бьешь не прямо, не очевидным для всех способом, а рикошетом, от одного или многих шаров…

– И как это все «ударило» по… «другим шарам»?

– Главный противник здешней власти – рода хундингов, – наши ближайшие соседи, прямо через реку, клан Белого Сокола. Они бы давно вцепились в глотки друг другу, но за спиной у «соколят», точнее – их вождя, – сидел на высоком и надежном холме его брат-бастард с небольшой, но крепкой дружиной из почти 90 воинов. Даже хускарлы – ладно, но у него были, да и есть сейчас, некоторые права и на власть в клане. А это уже серьезнее. Хундинги заслали этому братцу серебришка, и он уже несколько месяцев сидел безвылазно, подбадривая дружину полученными монетами…

– …то есть теперь, когда все думают, что бастарду крышка, они обязательно сцепятся?

– Именно так!

– Коварно, и надо заметить – элегантно! – в сердцах хлопнул по колену Анвар. – Ай, да… гм.

– Но-но! Все-таки это ваше «ай», будет про одного очень известного правителя, и про одного – пока только будущего ярла!

Заговорщики снова рассмеялись. Без мультяшных «злобных» уханий, но вполне искренне.

* * *

О грядущей междоусобной войне твердили более полугода, а потому, многие роды встретили хоть какую-то определенность, с настоящей радостью. И поспешили «погромче заявить» о своем выборе. Тем более что весть о выступлении клана Белого Сокола облетела всех желающих в мгновение ока. От всего этого первые столкновения в Треверской Марке⁵³ приключились в ту же неделю.

Люди принялись резать друг друга много и с воодушевлением. Но что примечательно, так это факт: отсиживающиеся за стенами Нойхофа хундинги от этого бардака напрямую страдали меньше всех. Кельты с лозунгами «Бей германцев!», норовили ограбить кельтов же. Лоялистам же из числа местных, сами боги велели бить… опять же кельтов.

Большинство активных участников, искало возможность скрестить мечи все же со своими политическими соперниками, но было немало предприимчивых старшин, вождей и иных благородных, кто под шумок решил разрешить давние родовые споры и дрязги. Крупных сражений при этом почти не случалось, да и не достигла еще ненависть, нужного градуса ожесточенности, но кровь лилась. И пускали ее пусть понемногу, но ежедневно. Такое размежевание незаметно, но верно истощало силы всего народа, вне зависимости от политических склонностей его лидеров.