Треверская авантюра
Шрифт:
И возможно даже действительно в младенчестве был подкинут теми самыми эльфами из оживших древнегерманских легенд. Потому как ну невозможно быть столь нечеловечески глупым…
В общем, через полчаса до предела заинтригованный обрывочными показаниями пленника, Игорь и решил срочно штурмовать селение садоводов. А еще минут двадцать спустя, они смогли узнать, чего это вдруг убийцы решили задержаться.
Пройдя через совершенно пустой поселок, они застали на его главной площади столпотворение из согнанных туда ста-ста двадцати разновозрастных местных, и судя по дорогой броне, отчитывающего их предводителя врагов. Оказалось, что ночью кто-то из крестьян «вероломно» напал на своего гостя, когда тот всего лишь хотел чутка потискать его жену. Но прибивший строптивца воин при этом был не под судом, а требовал компенсацию за неоправданное нападение, показывая окровавленное пятно на рубахе из некрашеного полотна.
Чувствовалось, что местные трактуют ситуацию «несколько» иначе, но при этом откровенно трусят, для того, чтобы предъявить претензии. Тем более что мужчин среди них было, может и не намного меньше, однако нападать на опытных воинов при таком соотношении – чистое самоубийство.
Решив не ждать, во что все это выльется, тем более что риск обнаружения рос с каждой секундой, Игорь вышел во главе двух дюжин бойцов. Приказав чуть раньше остальным охватить площадь с трех других сторон. Встреченный дружным «ах!», Игорь даже испытал некую непонятную гордость.
Когда беглецы осознали истинный расклад, сопротивляться в итоге решились лишь четверо. Остальные, услышав кто перед ними и обещание справедливого суда, спокойно сдали мечи.
Человеческая природа штука очень неизменная. Что на Земле, что в параллельном мире. Поэтому такие «скандалы» были довольно распространенным явлением. Обычно вопрос решали с помощью выкупа, но лояльность сдавшихся в плен Игорю была не особенно нужна, а садоводам предстояло стать подданными, поэтому наглого подранка он признал виновным в нарушении «законов гостеприимства», и выдал местным «головой». То есть с правом, сделать с ним все что угодно.
После того, как глава рода осторожно уточнил, собирается ли Игорь отпускать кого-то из своих пленников в ближайшее время, уже через мгновение любвеобильный недогость повис на расположенной тут же, посреди поселка старой яблоне. Судя по всему, это был какой-то ритуал, но победителям было уже не до того.
Срочно допрошенный предводитель признался, что его отправили собрать все возможные подкрепления среди северян. Подтвердил он и слова первого пленника: хундинги действительно, неожиданным ударом разгромили Гуортигерна Белого Сокола, и сейчас прут со всех ног в Нойхоф. Бунтовщика даже не стали преследовать и добивать, опасаясь потерять главный город Треверской марки.
Остальные пленники так же единогласно принялись утверждать, что уже в ближайшие день или два под Нойхофом может произойти битва. Поэтому спустя час отряд Игоря покинул селение с пленниками и добычей, успев лишь сообщить по-прежнему перепуганным хозяевам, что если остальные северные кланы не станут «глупить» и признают его власть, то ни кто их грабить и жечь не будет.
Так же он потребовал в «благодарность за суд» передать остальным родам и кланам, что род, который будет замечен в нападении на его отряды, лишится земель и сможет выкупить своих пленных только за «очень много серебра».
* * *
Нойхоф, лето 2039-ое от Исхода. Ранее утро
(19 июня 2019 года по «земному» календарю)
Отряд Игоря вернулся еще вчера. После всех новостей полученных от пленников, ему пришлось почти всю дорогу гнать коней, но страхи оказались пустыми. Армию – не разбили, и даже не атаковали. Хотя здесь уже и без посланных им гонцов знали о подходе хундингов.
Дюжина всадников, отправленная в самом начале погони выяснить, откуда идут следы убийц, смогла не только заметить идущую скорым маршем длинную колонну, но и незамеченными вернуться, предупредив товарищей. Все это поведал Игорю командир посланного навстречу отряда из семи десятков легких кавалеристов. Накануне в отдельную «полусотню» свели самых плохо вооруженных всадников-ополченцев, сделав из них штатных разведчиков, поскольку рубиться с полноценной пехотой им было совсем не с руки.
А вот громить легкую же пехоту врага, преследовать разбитые отряды или отгонять лучников – в самый раз. Ну, или как сейчас – быстро найти кого-то и сообщить ему важные вести, о том, что армия хундингов скоро будет у Нойхофа.
Враг кстати, в это время успел сделать по-настоящему серьезную ошибку.
Первый из псов-хундов был, как оказалось, не в курсе, что Озерный форт уже пал. И как выяснилось значительно позже, не в курсе его подручные были и того, что отряд, посланный «поднимать» северян выдал себя. Из-за опасения «предупредить» осаждающих они не стали рассылать дозоры, и потратили немало сил, чтобы обойти город по широкой дуге, выйдя к Нойхофу именно с восточной стороны. Судя по всему, ослабленные битвой с белыми соколами и утомительным маршем, треверы хотели пробраться в Нойхоф с самой защищенной до недавнего времени стороны, и при этом избежать драки. А уже там, восстановив силы, радостно заняться очередным претендентом. Особенно если бы Игорь не драпанул после такого изменения «оперативной обстановки». Но, как говорится: не Судьба!
Утром 19 июня колонна хундингов вышла к Озерному форту и осознала, что получилось все совсем наоборот: они фактически в ловушке, и драться придется не только со всей осаждающей армией, но, в случае «удачи», еще и брать свой бывший неплохо укрепленный форт. То есть они фактически в ловушке, поскольку после ночного марша войско измотанно и просто не способно организованно отступить. Если бы хундинги отдали такой приказ, почти полуторатысячная армия превратилась бы просто в неуправляемую толпу, и конница Игоря непременно бы воспользовалась ситуацией, став бить их на отходе.
Поэтому все это взвесив, их командиры выбрали меньшее из зол. Армию развернули, «прижав спиной» к берегу Рихаса. Всем своим видом они продемонстрировали, что собираются именно ждать атаки. Стоило начать прибывать отрядам Игоря, как треверы уверенно разобрались на три группы флагов, ставших в довольно качественную и надежную «стену щитов», почти не уязвимую как для обстрела, так и довольно устойчивую к конным и пешим атакам. Своих немногочисленных коней при этом отвели в тыл, в некоторых местах практически выпустив животных на мелководье.
Центр «фаланги» заняли собственные силы хундингов. Самая крупная группа, в которую вошли около трехсот отборных клановых дружинников, личный хирд ярла почти в двести хускарлов, и воины его прямых благородных вассалов, чьи земли были в ближайших городских окрестностях. Это еще около 300-350 неплохих профессионалов.
К восьми-девяти сотням центра, справа (относительно армии Игоря) примыкал почти не пострадавший за время войны с белыми соколами городской полк Нойхофа. Даже на первый взгляд было видно, что их осталось никак не меньше пятисот воинов. Учитывая, что это дети и прочая родня богатой верхушки многочисленных гильдий, броню и оружие они могли себе позволить не хуже, чем у личного хирда их собственного ярла. Правда, подготовка в целом все-таки была менее однородной. Кто-то из них мог позволить себе не только очень дорогое снаряжение, но и обучение у опытных ветеранов. И какая-то часть тратилась на «прокачку умений». Однако многие позволить-то себе могли что угодно, но нередко находили более важные занятия или даже ленились, ограничиваясь лишь поверхностным обучением да нечастными полковыми маневрами два раза в год.