Треверская авантюра
Шрифт:
– Что интересно делает наш «кобель»? – последнее слово Труда произнесла по-русски.
Землянки держались без всякого пафоса, как и их гости, но девушка все еще стеснялась Отты – внучки и наследницы ярла ивингов. В той чувствовалась настолько сильное внутреннее достоинство, что, не смотря на склонность улыбаться и относиться к окружающим довольно доброжелательно, она могла бы служить настоящим олицетворением слова «благородство». Это изрядно сковывало бывшую рабыню.
Именно поэтому Труда произнесла это слово не только с довольно забавным фризским акцентом, но и максимально негромко. Катя привычно не смогла сдержать улыбку. В устах бывшей горской рабыни это слово звучало заметно мягче и немного прерывисто – «кобьеэль».
Прислушивайся кто-то проницательный к девичьей беседе, он или она отметили бы, что «кодовое слово» Труда произнесла явно без осуждения и, наверное, даже …мечтательно. Но похожую мысль Катя …не стала развивать. Из всего этого все равно ничего хорошего не могло выйти. А вот принимая участие в их традиционной игре – провести время можно было куда как веселее.
Поэтому изобразив несколько характерных движений бедрами, прямо не вставая с кресла, Катя присоединилась к смеху Труды, и они принялись оживленно обсуждать, без всякого сомнения, очень пошлое время препровождение Игоря.
Да, первое время девушки воспринимали друг друга, как соперницы, и просто удивительно, что все обошлось без травм. По этому поводу вторая землянка Наталья, склонная иногда рубить правду матку, уже не раз пошутила, что именно их манера «общаться» и стала «одной из главных причин», почему бывший журналист «так быстро свалил на войну». Где и «пропадал» уже восьмой месяц, не особенно часто балуя письмами оставшихся.
Спустя всего двое суток после битвы за Нойхоф (о которой они, кстати, тоже пока не знали) им, конечно же, было невдомек, что Игорь и правда – по-настоящему пропал. Гонец с сообщением об этом находился в пути, и ему еще только предстояло донести грустную весть. Дней примерно через восемь-девять.
И, кстати, не для протокола, можно признать, стремительно набиравший силу претендент действительно вел себя далеко не целомудренно. Даже после того, как был вынужден оставить в Виндфане увезенную с собой рослую красавицу Гульдан («Чернявое Стропило» – на языке подружек-соперниц).
Сам Игорь как раз в это время мучительно пытался восстановить в памяти недавние события. Стоило бывшему землянину поджечь одно из не очень нужных донесений разведки, из тех, что традиционно таскал с собой, как вопросы по поводу «где он находится», почти разрешились. Правда, легче от этого стало не на много…
* * *
Восстанавливать картину событий он, естественно, принялся с того момента, как решил лично вмешаться в ход сражения за Нойхоф.
Концентрированный удар полусотни отборный всадников проломил строй в том самом – наиболее ослабленном месте, что Игорь приметил перед атакой. Именно в том месте, где воины из центральных районов марки, смыкались щитами с личной гвардией хундингов. И попытка «принять на копья» Игоря, который и находился на острие ударного клина, не увенчалась успехом.
Великолепный нагрудник его скакуна отвел вражеское оружие, и спустя мгновение претендент принялся самозабвенно разить совершенно беззащитную пехоту. При таком раскладе копейщики оказались попросту беззащитны. Многочисленные размашистые рубящие удары всадников по голове и плечам, даже если не убивали и не ранили их, то точно «ослепляли». Кольчуги и шлемы просто не могли защитить от прицельных уколов в лицо и шею, когда тяжелые боевые кони прижали их тяжелыми мускулистыми телами к собственным товарищам.
Один за другим в пролом проникало все больше и больше всадников. А когда на левый фланг вражеского войска обрушился еще и смешанный отряд из легкой и тяжелой пехоты, стена щитов рухнула, и полторы сотни пехотинцев потеряли последние шансы устоять. Понадобилось очень мало времени, чтобы прижать толпу обезумевших от страха людей к болотистому каналу, и перебить их всех до одного. Кроме тех, понятно, кто окончательно перестал хоть что-то соображать и предпочел утонуть под тяжестью снаряжения.
Большинство воинов центральных земель, оказавшихся вдалеке от собственного дома, были убиты ударами в лицо. И основная заслуга в этом была совсем не за конницей. Да, всадники опрокинули врага, но прикончила их именно пехота. Как и в современных войнах, где окончательную точку ставят вовсе не многочисленные «стальные монстры». Вот, например, что о похожем сражении пишут историки.
В 1361 году на острове Готланд у крупного торгового города Висбю состоялась битва между ополчением местных бондов-общинников и профессиональной армией тогдашнего датского короля. Те крестьяне, как и фризское ополчение, тоже могли отлично держать стену щитов, и легко сумели отразить первые атаки. Однако стоило им потерять строй, как их судьбу археологи смогли очень подробно описать много лет спустя.
В 1905 году более половины из того ополчения, а это почти полторы тысяч человек, были найдены в четырех длинных рвах-захоронениях. Исследовав весомую часть скелетов, криминалисты опубликовали свои наблюдения, проливающие свет, в том числе и на то, как именно все эти люди были убиты.
По подсчетам специалистов, около 56% ударов оставивших следы на костях, пришлись во внешнюю сторону левой голени. По мнению историков, большинство убитых были правшами и их вооружение включало щиты, использование которых подразумевает выставление в базовой стойке вперед именно левой ноги. Поэтому самая действенная атака – это удар именно в нее, в выставленную вперед опорную левую ногу.
Удачная атака вызывала травму, которая чаще всего приводила к падению воина, и на некоторое время заставляла его забыть обо всем на свете. Поэтому специалисты предполагают, что первый и второй ряды атакующих после этого обычно нападали на следующих, а идущие за ними товарищи – обязательно добивали уже сраженных многочисленными ударами в голову. Почти все они умирали после множества ударов, буквально раздробивших им лицевые кости или черепа. И в тот день Игорь изрядно насмотрелся всего «похожего». Так получилось, что помнил он далеко не все, но все же запомнил, мог с уверенностью утверждать, что победила, конечно же, кавалерия, но основную часть «работы» тогда, действительно сделала пехота.