Тревоги Тиффани Тротт
Шрифт:
– О, так приятно снова тебя увидеть, Тиффани, – сказал он. – Знаешь, я много о тебе думал.
Я покраснела. И вдруг почувствовала себя до смешного счастливой. Он был действительно очень красивый парень. И он, кажется, увлекся мной. Может быть, он – это ответ на мои молитвы, подумала я. Может быть, он. Может. Мы заказали большое блюдо мидий на двоих.
– Мы жили в шале вместе с Томом Плейером, – сказал Ник, когда мы доставали ложечками мягкое соленое содержимое раковин. – Ты помнишь его?
– Смутно, – сказала я, опуская пальцы
– И Питер Крофт тоже приехал на несколько дней.
– О, это здорово.
– Они оба очень хорошо тебя помнят.
– Помнят?
– О да. Я сказал им, что ты похудела.
– Спасибо.
Ник ополоснул кончики пальцев и отхлебнул шардоне. Вдруг он засмеялся.
– Ты помнишь, как Питер поставил автомобиль на крышу часовни? – спросил он.
– О да, – сказала я. – Довольно опасная проделка.
– Да, шофера могло убить.
– Как он умудрился поднять его туда? – спросила я.
– Он взял напрокат подъемный кран. А ты помнишь, как Джек Дэниеле окрасил воду в бассейне в ярко-красный цвет?
– Да, – сказала я вяло. – Помню.
– Все просто обалдели, когда увидели это в понедельник утром.
– Э-э, да.
Если честно, я немного устала от школьных историй, так что постаралась сменить тему разговора.
– Расскажи мне о Штатах, – попросила я. – Чем ты там занимался?
– Я провел две недели в Нью-Йорке – у нас там было три больших мебельных аукциона. Затем после Рождества на неделю остановился у отца. Знаешь, Тиффани, он тоже учился в Даунингхэме.
– Надо же. Слушай, Ник, почему бы нам не поговорить о чем-нибудь другом, кроме школы? – сказала я.
На самом деле ничего такого я не сказала.
– Тебе нравится семга? – спросила я.
– Да, очень.
Мы закончили есть в молчании и стали просматривать меню десерта.
– Толстушка Тротт. – Ник вдруг потянулся к моей руке и посмотрел мне в глаза. – То есть, Тиффани, – сказал он снова.
– Да? – Я слегка смутилась.
– Тиффани, не могла бы ты… я не знаю, как попросить тебя об этом. Это так трудно. Но, Тиффани… не могла бы ты… пожалуйста, не могла бы ты… выбрать шоколадный эклер?
– О, конечно, – сказала я со смехом, испытав облегчение.
Но он все еще сжимал мою руку.
– А ты не могла бы встречаться со мной? – добавил он небрежно. – Я имею в виду, быть моей девушкой.
О господи.
– Ты знаешь, как сильно я тебя люблю.
– Я тебя тоже люблю, – сказала я.
– Знаешь, ты напоминаешь мне былые времена, как будто мне снова тринадцать.
– А-а.
– Ты напоминаешь мне, Тиффани, очень счастливое время.
– Понимаю.
– Ты словно переносишь меня назад, в другую эпоху, – добавил он с удовлетворенным вздохом.
– О, спасибо. – Я чувствовала какую-то смутную подавленность.
– Что ты об этом думаешь, Тиффани? Что я должна ответить?
– Ну, Ник, я думаю, что ты очень приятный человек. Но… я просто… не…
– Хорошо, – сказал он тихо, отпуская мою
– Я просто не думаю, что подхожу тебе, Ник, вот и все.
– Я только на четыре года моложе тебя, Тиффани. Знаешь, это не так уж много.
Это верно. Но причина не в этом.
– Причина не в нашем возрасте, – сказала я. – Дело в том, что я вижу тебя таким, каким ты был в школе.
Потому что ты, дурачок, кажется, не можешь говорить ни о чем другом.
– Не могли бы мы просто остаться друзьями? – спросила я.
– Конечно, – сказал он со вздохом. – Давай сменим тему, – добавил он, вдруг просияв. – Давай поговорим о твоих слоганах. Думаю, они чудесные, – продолжал он с энтузиазмом. – Тот слоган для журнала «Уич?» [95] был замечательный – как он звучал, а? О да, вот так: «Не купишь, не купив „Уич?"» Это было классно.
– Это было давно, – сказала я.
95
«Which?» – ежемесячный бюллетень Ассоциации потребителей, в котором освещается качество товаров.
– Но я все еще его помню, и это доказывает, что он работает. И еще один, для краски «Дьюлюкс», – «Самое яркое у вас в доме», кажется, так? Фантастика. Над чем ты сейчас работаешь?
– Над «любовными сердечками», – ответила я. – К Дню святого Валентина. Для рекламной кампании по телевидению – производители возлагают на нее большие надежды. Это для них серьезный риск.
– Как ты собираешься это сделать?
– Ну, ты знаешь надписи на сластях, – сказала я.
– Да. «Люби меня», «Будь моей» и все такое.
– Да, точно. Ну, я придумаю стихи на эту тему, их будут читать актеры – с музыкой, спецэффектами и быстрым мельканием кадров. На словах это выглядит глупо, – добавила я извиняющимся тоном, – реклама всегда звучит глупо, когда ее описывают, но смотреться, я думаю, будет неплохо.
– Это так здорово! – восхитился он. – Это будет замечательно.
– Ну, это ведь только реклама, Ник, – сказала я. – Она уж точно не перевернет мир. Она не предотвратит войны и не накормит голодных. – И не даст крышу бездомным, подумала я печально. – Как поживает Джонатан? – спросила я. – Он, наверное, нервничает из-за свадьбы?
– О да, как на иголках. До свадьбы осталось всего два месяца. Ты пойдешь, да?
– Да.
– До Йоркшира далековато, – заметил он. – Почему бы нам не поехать туда вместе?
– Да, – сказала я весело. – Это будет здорово.
Х-у-м-м-м-м… У-у-у-х-х-х-х… А-а-а-х-х-х-х… Х-у-м-м-м-м… У-у-у-х-х-х-х… А-а-а-х-х-х-х!
– Хорошо, теперь отдохнем, – предложила Джесси, – сделаем перерыв на десять минут, а потом Рози расскажет нам о рождении маленькой Эмили. Да, Рози?
– Да, – сказала Рози со смущенной улыбкой.