Тревожных симптомов нет (Сборник рассказов и повестей)
Шрифт:
– А я - нет.
– Что нет?
– Не мечтал.
– А о чем ты мечтал?
– Да ни о чем. А сейчас мечтаю, чтобы выспаться.
– Лентяй ты, Рустан.
– Может, и лентяй, - сказал Ишимбаев.
* * * Маленькая узкая комнатка была полна звуков. Справа раздавался храп, над кроватью орал репродуктор, слева доносились приглушенные голоса.
Рустан снял ботинки, выключил радио и лег на кровать.
– Искать нужно в нижних горизонтах, - произнес баритон слева, - оттуда идет мощное пси-излучение.
–
"Наверно, это парочка геофизиков, - подумал Рустан, - те, что прилетели позавчера" Он их видел в кафе. У мужчины была густая шевелюра и мясистый нос. Женщина носила брюки и черную размахайку. Волосы до плеч.
– Ерунда!
– авторитетно сказал баритон.
– С нашими средствами поражения...
"Дубина!
– подумал Рустан.
– Густопсовый дурак! Показать бы тебе сильфию!"
– Ты не жалеешь, что сюда прилетела?
– Нет, с чего-то ведь нужно было начинать. Только пахнет тут почему-то преотвратно.
– Аммиак. Атмосфера планеты содержит много аммиака, а очистка воздуха не на высоте. Ведь настоящее освоение планеты еще не начато.
"Не на высоте!
– Рустан захлебнулся от злости, вспоминая ходы сообщения.
– Вот поживешь тут, увидишь, какая это высота!"
– А мне кажется, что еще воняет кошками.
– Это меркаптан. Им пропитывают костюмы, когда выходят в зону. Сильфии боятся запаха меркаптана.
– А ты уже все тут знаешь.
Раздался звук поцелуя. Рустан чертыхнулся и включил радио. "...основа телекинетического управления состоит в абсолютно идентичной настройке длины волны пси-поля управляемого объекта и управляющее субъекта. Максимальный эффект управления достигается при полном психическом переключении на выполняемую объектом работу. Водитель антропоида должен не просто отдавать команды, но и, пользуясь средствами обратной связи, мысленно воплотить себя в антропоиде..."
Рустан пощупал затылок. Он уже хорошо знал, что такое воплощение при помощи обратной связи.
"...Учитывая, что напряженность пси-поля падает пропорционально квадрату расстояния, следует регулировать контур усиления в зависимости от интенсивности рецепторного восприятия..."
Ишимбаев выдернул штепсель из розетки.
– Разгадка терапевтической активности веноцета практически решает проблему долголетия, - урчал баритон слева.
– Я лично являюсь сторонником биологической теории происхождения, хотя утверждение о том, что веноцет это окаменевшие личинки насекомых...
– О господи, и тут веноцет!
– Он взглянул на часы, натянул ботинки и поплелся в кафе. В его распоряжении оставалось около часа.
* * * В кафе еще никого не было, если не считать Граве. Он, как всегда, сидел за столиком около стойки.
"Счастливчик, - подумал Рустан, - два месяца на больничном!"
– Садись.
– Граве придвинул ему стул.
– Чего бы пожевать?
– Рустан раскрыл меню.
– Можешь не смотреть, - сказала буфетчица, - сосисочный фарш и кофе, больше ничего нет.
– Н-да, здорово кормите.
– Ты что, заболел?
– спросил Граве.
– Нет, перерыв для ремонта.
– Завтра обещали подкинуть мяса, - сказала буфетчица.
– На Новый год руководящий хочет сделать котлеты с макаронами.
– Неплохо бы!
– облизнулся Граве.
– И еще по рюмке спирта на брата.
– По рюмке!
– хмыкнул Рустан.
– Если не нравится, можешь не пить, - сказала буфетчица, - охотники всегда найдутся.
Рустан молча жевал фарш.
Граве макал галету в кофе и откусывал маленькие кусочки.
– Ну, как выработка?
– спросил он.
Рустан махнул рукой.
– Ну ее в болото! Осточертело мне все до тошноты!
– Романтик!
– презрительно сказала буфетчица.
– Я их здесь за четыре года повидала, этих романтиков. Начитались фантастики, а тут, как увидят сильфию, по месяцу ходят с выпученными глазами. Ты чего ждал, когда вербовался?
– Не знал же я...
– Ах, не знал?! Теперь будешь знать! И чего им только нужно? Сиди в мягком кресле да командуй четыре часа в сутки. Постоял бы на моем месте за стойкой. А то - телекинетика! Подумаешь, работа! Я тоже с удовольствием кормила бы вас телекинетически.
– Ничего, привыкнет, - сказал Граве.
– Пойми, Граве, - Рустан с трудом подбирал слова, - вот говорят, я лентяй. Может быть, и лентяй, не знаю. Только... не по душе мне эта работа... Я ведь старый шахтер. Мне приходилось и отбойным молотком и даже кайлом... но ведь это... совсем другое дело.
– Чудак!
– сказал Граве.
– Тебе что, приятней махать кайлом, чем водить антропоид?
– Приятней. Там настоящая работа и устаешь как-то по-человечески, а тут форменный...
– он осекся, бросив взгляд на буфетчицу.
– Нужно тренироваться, - сказал Граве.
– Когда освоишься, поймешь, что за машиной тебе с твоим кайлом не угнаться.
– Может быть, но ведь кайлом я чувствую породу. Она же разная, порода здесь твердая, а там мягкая. Работаешь, а сам соображаешь, где рубить, а где сама отвалится.
– Рустан вздохнул, взглянул на часы.
– Ладно, хватит трепать языком. Налей мне кофе.
Оставалось двадцать минут. Если бы кто-нибудь знал, как ему не хотелось идти на вахту!
* * * За два часа температура внутри кабины упала ниже нуля.
Рустан включил отопление и набрал номер ремонтной.
– Да?
– на этот раз голос был мужской.
– Я Ишимбаев с седьмого участка. Как там мой дружок?
– Какой дружок?
– Ну, антропоид. Диспетчер приказал...
– Ах, это вы, Ишимбаев?! Я уже пишу на вас докладную. Безобразие!