Трейвон
Шрифт:
— Это все, что я должен делать? — Гульзар недоверчиво посмотрел на нее, выкладывая овощи в жаровню и перемешивая их.
— Где-то за пятнадцать минут до подачи я еще раз посмотрю, достаточно ли оно готово, и если нет, я смогу его дотушить.
Гульзар знал, что его брови приподнялись от удивления, но он ничего не сказал о своем замешательстве. Он решил подождать и посмотреть, что она будет делать дальше.
— Теперь все, что осталось сделать, это испечь лепешки.
— Это хлеб, о котором ты говорила.
— Да,
— Дрожжевой хлеб…
— Дрожжи… ну, это дрожжи. Я не знаю, как это объяснить. У шеф-поваров и пекарей есть два очень разных набора навыков.
— А ты шеф-повар?
— Да, хоть я и знаю, как печь, я не настолько искусна, как пекари.
— Но у тебя гораздо больше опыта, чем у кого-либо во всей Кализианской Империи.
Джен вздохнула, оставив эту фразу без ответа. Гульзар был прав. Она была единственной в Кализианской Империи, обученной готовить пищу. Внезапно карьера, которую Джен выбрала, потому что ей это нравилось и потому что она хорошо оплачивалась, и если быть честной, выбрана только по этой причине, стала для нее намного значительней. Особенно для кализианцев.
Было время в земном прошлом, по крайней мере, лет двадцать-тридцать назад, когда еду готовили только дома. Было не принято ходить куда-то поесть, в основном готовили дома и приглашали знакомых и родственников на званые ужины.
У Джен в семье было по-другому. Ее мама, хоть ей и нравилось готовить, любила куда-то выходить. Каждый повар в их родном городе знал ее маму по имени и угощал ее. Она звонила и бронировала свой любимый столик в ресторане, и шеф-повара готовили для нее ее любимые блюда. Официанты сражались, чтобы обслуживать ее вечером, потому что знали, что она оставит приличные чаевые.
Джен выросла, дегустируя только самую прекрасную, самую совершенную и самую ароматную пищу. Если это не было так, она отсылала еду обратно. Насколько это было эгоистично с ее стороны, когда были кализианцы, кто раньше никогда не пробовал приготовленную пищу?
Это то, что пытался объяснить ей один из ее учителей. Именно поэтому она хотела открыть фермерский ресторан. Теперь она поняла, что это просто говорили ее амбиции и потому что так делали многие.
— Джен? — Гульзар не понимал, почему она стала такой тихой.
— Хм?
— Я сказал что-то не то?
— Что? Нет, нет! Я просто мысленно вернулась в те времена, когда училась, сожалея, что так мало внимания уделяла выпечке.
— Ты не так преуспела в этом? — спросил он, думая о тех областях, которые труднее всего дались ему при становлении Элитным воином.
— Я училась, но просто не получала от этого удовольствие так же, как и от других областей кулинарии.
— Я понимаю.
— Понимаешь?
— Да, все, что я когда-либо хотел, это быть Элитным воином. Чтобы достичь этого статуса, чтобы быть первым в моей родословной, но есть вещи, которые я должен изучить, но эти вещи мне не нравятся.
Джен молча смотрела на Гульзара, понимая, что он имел в виду. Убийство. Изучение способов убивать, чтобы защитить находящихся под его защитой, таких как она. Если он или кто-то моложе Джен мог это сделать, тогда ей нужно взять на себя гораздо более легкое бремя, например, готовить для них.
— Да, есть не особо приятные вещи, которые нам необходимо знать. И я должна поблагодарить тебя за это, Гульзар.
— Поблагодарить меня? — он нахмурился.
— Да, за то, что ты охотно взял на себя это бремя. Я не смогла бы этого сделать.
— Это неправда. Ты защищала Эша Маккензи, когда залудианцы пытались забрать ее.
— Это совсем другое: это была прямая атака на кого-то, кого я знала. Вы же готовы идти туда, куда вам приказали, и защищать тех, кого вы даже не знаете.
Гульзар обнаружил, что его щеки окрасились румянцем от ее слов. Никогда еще женщина не говорила ему ничего подобного, особенно с такой твердостью в голосе.
— Я… Спасибо, Джен, — прошептал он.
— Не за что. Теперь давай я покажу тебе, как сделать самые легкие, самые простые лепешки, которые ты когда-либо пробовал.
— Я никогда не пробовал лепешки, — сказал он таким серьезным голосом, что Джен начала смеяться.
— И правда, — сказала она, все еще смеясь, — но ты можешь мне поверить, когда я говорю, что это будет вкусно даже по стандартам Земли.
***
Гульзар уставился на то, что Джен вытащила из печи. Никогда в жизни он не видел ничего чудеснее. Он внимательно следил за тем, как Джен тщательно перемешала плур и еще какие-то другие ингредиенты, сказав, что нужно быть аккуратным с ними. Не то, чтобы он понял, что это значит, но принял к сведению. Затем она переложила все на ровную поверхность, разгладила и придала ему желаемую форму. Она объясняла все, что сделала и зачем. Джен также сказала ему, что на Земле лепешки обычно круглые, но, поскольку она не хотела оставлять ничего лишнего, то собиралась сделать их квадратными.
Он смотрел, как она кладет бледные, тонкие квадраты на то, что она называла лист для выпечки, перед тем как поставить их в духовку вместе с рагу, и думал, что он точно не стал бы это есть. Он предпочел бы голодать. Но теперь… теперь, когда она вытащила их обратно, он был в шоке. Бледные куски теста теперь стали пышными и золотисто-коричневыми. И запах. Он был непревзойденным, по крайней мере, пока она не сняла крышку с тушеного мяса.
— Отлично, — услышал он ее голос, пока она помешивала тушеное мясо. — Теперь нам просто нужно дождаться, пока все не придут.