Три Африки для Миши и Лизы
Шрифт:
— Ну вот, ребенок. Где же женщины? — не утерпел Бомани. Абубакар больно ткнул его кулаком в бок.
За группой акаций оказались двое.
Прямо на земле лежало странное существо. Оно было в странной травяной широкой юбке со шлейфом. Голую грудь украшали узоры из полосок белой глины, на шее висели несколько ожерелий из птичьих черепов, чьих-то маленьких косточек, перьев и бус. На кожаном ремне, поддерживающем длинную юбку, разместились амулеты, колокольчики, погремушки и сухие косточки. На земле лежало нечто напоминающее упавший головной убор с неизменными колокольчиками, бубенчиками и перышками. Руки
Похоже, во время ходьбы колдун — а это был явно колдун или шаман — издавал очень громкие звуки. Рядом на земле лежала корзинка, в которой лежали, видимо, его амулеты и фетиши. Там находились палки с гуттаперчевыми шариками на концах, многочисленные бутылочки из тыкв, деревянные и глиняные фигурки диковинных животных и людей, связки трав и сушеных жучков, паучков, мелких зверушек.
Рядом с этой нелепой фигурой сидел мальчик лет шести-семи и жалобно уговаривал старика:
— Дедушка, ты не умирай, не уходи от меня. Как я буду жить? Злые люди убили отца и брата. Маму увели в рогатине. С кем я останусь? Не умирай. Меня съест голодный лев, а косточки доглодают гиены. Дедушка, живи, вставай. Мне страшно.
Спокойно слушать это было невозможно. Миша и его друзья вышли из-за куста акации и направились к жалким фигуркам. Мальчик испуганно вскочил и замолчал, а шаман так и остался лежать на земле.
— Ну, не плачь. Расскажи, что у вас случилось?
Мальчик не ответил, явно опасаясь внезапно появившихся людей.
— Не бойся. Есть хочешь? — Бомани протянул малышу маленькую лепешку. Тот схватил ее, помедлил, потом разделил пополам и засунул кусочек в сморщенную руку старика. Остальное проглотил так быстро, что никто и не заметил. Пришлось доставать вяленое мясо, воду, лепешки — все понемногу, как учил вождь Миш. Даже дед с трудом поднес свой кусочек ко рту и потихоньку сосал. Только после того, как ребенок слегка утолил голод, получилось поговорить.
— Большие господа, меня зовут Кофи, а это шаман нашей деревни могучий Кваку, который умеет говорить с духами и вызывать дождь.
Миша с некоторым недоверием осмотрел жалкую фигуру того, кого назвали могучим Кваку. Абсолютно ничто не указывало на могущество обладателя грозного имени Кваку.
— Ну да ладно. Кто их знает — местных магов, колдунов, шаманов и прочих сверличностей, — мелькнуло в голове.
А мальчик продолжал свою печальную историю:
— Нашу деревню сожгли плохие люди из дальнего племени. Они взяли сильных мужчин и женщин, чтобы продать в рабство, а остальных убили. Мы случайно с дедушкой выжили, только вдвоем и остались. Он мне не настоящий дедушка, просто я его так называю. Да, дедушка Кваку? У меня и у него больше никого нет, а он сказал, что сейчас отправится к праотцам, — малыш горестно шмыгнул носом.
Странная фигура на земле слегка дернулась, несколько колокольчиков жалобно звякнули.
— Кофи, а давно это случилось в вашей деревне?
Мальчик задумался, сосредоточенно посчитал что-то на пальцах, потом показал три пальца: столько раз приходила после этого ночь.
Иму поднес старику свою тыкву с водой, приподняв голову «могучего Кваку».
— И куда вы идете?
— Не знаю, большой господин. Деревня сгорела, жить там негде. Сначала пошли в соседнюю деревню, но ее тоже сожгли. Есть несколько хижин, которые не сгорели, но людей там нет. И тогда дедушка сказал, что больше не может жить, а я так боюсь один остаться.
— Говоришь, несколько хижин есть пустых?
— Есть, большой господин. Наверно, надо было там остаться, тогда дедушка не устал бы. Но у нас еды совсем нет. Мы давно почти ничего не ели.
Абубакар и Миша переглянулись и оба синхронно кивнули головами:
— Ты сможешь показать дорогу в эту деревню?
— Да, могу.
— Парни, забираем их с собой. Посмотрим, что за деревня. Может, нам пригодиться для наших целей. Иму, Нгози, ведите лошадей, грузите великих и могучих Кофи и Кваку.
Шамана с шуточками и прибауточками забросили на коня перед Нгози. Он с трудом приоткрыл глаза и судорожно вцепился в повод. Мальчика взял с собой Иму. Малыш воспрянул духом и с восторгом воспринимал все, что с ним происходило, но собрать в корзинку все рассыпанные приспособления названного деда не забыл. Корзинку он держал сам.
В деревне оказались очень быстро. Типичная африканская деревня, когда-то окруженная густой изгородью из бамбука. Часть изгороди сгорела вместе с хижинами, а часть сохранилась. Стоял не очень сильно выраженный запах горения, несколько хижин остались абсолютно целыми. Перед одной из них лежали приспособления ремесленника, который занимался, скорее всего, гончарным делом.
Шаман, которому дали еще немного поесть и попить, чуть ожил и отдыхал на земле, пока нежданные новые знакомые осматривали хижины и сохранившиеся посевы за ними.
Вердикт был таков: как место временного пребывания спасенных людей вполне подходит. Единственно, деревня находилась далековато от караванных троп работорговцев, где могли появиться потенциальные новые жители. Зато плюсом было то, что племя, напавшее на деревни, в ближайшее время сюда не вернется, считая, что здесь больше никого нет.
Ночевать пришлось в деревне, поскольку наступила ночь, как всегда стремительно в этих широтах. Развели костер, наскоро перекусили, назначили часовых и отправились спать. Малыш очень хотел быть часовым, но вскоре его сморил сон, и он заснул, прижавшись к Бомани. Ночью где-то рядом из кустов светили яркие глаза, но пара выстрелов отогнала ночных хищников.
Утром быстро собрались, перекусили остатками припасов. Затем одна часть отряда отправились домой с новыми обитателями деревни Камни. Кофи сидел на коне с Бомани, и тот рассказывал дивные истории о своем могуществе и воинских доблестях, которые неумолимый Абабакар скорее всего откорректировал бы. Но ребенок был счастлив.
Абубакар и Иму покрутились на местности, рассматривая следы, и направились в другую сторону.
Их очень ждали. Узома и женщины переживали, когда группа не приехала к вечеру. Он всю ночь просидел на страже вместе с собаками, потому с утра отсыпался. Но когда подъехала группа разведчиков, Узома уже был бодр и сказал все, что он думает о тех, кто надолго пропадает. Его никто не слушал, поскольку всех оглушил визг и писк женщин, получивших на свое попечение ребенка. Шамана приняли со всем почтением и сочли его появление в деревне хорошим знаком. Скорее всего, духи одобрили планы повстанцев и прислали им своего представителя.