Три босса для Дюймовочки
Шрифт:
Мужчина, ещё не представляющий, что его ожидает, снова прижал меня к себе, заключая в плотное кольцо рук. Силён, чёрт синеглазый! И не дёрнешься ведь, хватка у него железная, да и желания особого нет сопротивляться, когда в глазах президента бушует дикое синее море.
В следующий момент его рот нашёл мои губы. Поцелуй... горячий, как расплавленный мёд, упоительный, дурманящий, вырвал из моего нутра протяжный стон.
— Что вы де-ла-е-те... — промычала я бесчинствующему боссу, чувствуя, как теряю последние остатки самоконтроля. Ну держись, дорогой... готовься к изнасилованию. Не пробовал? Тебе понравится!
— Пробую тебя на вкус, — прозвучал наглый ответ, и начальник снова закрыл мне рот поцелуем.
«Хорошо, хоть зубы почистила мятной пастой!» — промелькнула запоздалая мысль, ещё до того, как мой мозг превратился в кисель от полнейшей нехватки кислорода.
Свет снова принялся моргать, заставив нас обоих оторваться друг от друга. Вовремя! Мне нужна передышка, и прямо сейчас!
— Похоже, перебои с электричеством, — произнёс босс, не убирая рук. — Красную кнопку я уже нажал... так на чём мы остановились?
Господи, неужели ему вообще не страшно? Вот ни капельки?
Воображение понятливо подхватило мысль и живенько нарисовало картину, как мы занимаемся этим самым уже прямо в полёте, укладываясь в трагически восторженные шестнадцать этажей. И торжественно приземляемся, смешав оргазменные крики с предсмертными. Вот это финал!
Эх, с третьего класса мечтала так умереть.
— Знаете что, Ролан Борисович, — выпалила я, отдышавшись, вы с ума сошли! В лифтах целуются только подростки.
Тот лишь улыбнулся. В полумраке светились его зубы, белоснежные и идеально ровные.
— Не я, а мы сошли с ума, Дашенька. Но намёк понял и предлагаю заехать ко мне домой после работы...
«Я к этому ещё не готова!» — подсказало подсознание, и я вдруг озвучила эту мысль вслух. Вот кто за язык тянул?
— Ловлю на слове и буду ждать. Я о-о-очень терпеливый.
Вот этого я бы не сказала, ещё несколько таких поцелуев, и мы начнём срывать друг с друга одежду! Здесь, в тесной кабинке, как-то маловато места для любовных утех, но, кажется, президента это совсем не беспокоило... Моя дублёнка уже валялась на полу, а нагло сжимающие меня руки коварного соблазнителя уже готовились отправиться в путешествие по всему телу.
И тут в нашу маленькую гавань ворвались потусторонние звуки: сначала запиликало в кармане босса, затем понеслись громкие трели из моей сумочки.
Для того, чтобы ответить на вызов, ему всё же пришлось выпустить меня из объятий.
— Ролан, что у вас там происходит?!
Борисыч номер два! Кто бы мог подумать, что однажды я услышу его голос с таким облегчением и надеждой на спасение!
— Сергей, лифт застрял, вызови аварийку! — дал команду мой обольститель...
...Когда примерно через полчаса лифт наконец остановился на четвёртом этаже, я выскочила из него первой и тут же уткнулась в грудь своего адского начальника. Губы горели от жадных поцелуев Ролана, щёки пылали огнём, и волосы наверняка были всклокочены.
Но ведь сама цела и одежда на месте! И, кажется, даже колготки не порвались...
А Борисыч — в своем репертуаре! — принялся чихвостить меня в хвост и в гриву:
— Дарья, на кого ты похожа? Немедленно вытри губы, застегни блузку и марш ко мне в кабинет!
Чтоб я ещё раз воспользовалась лифтом! Уж лучше по пожарной лестнице, и то целее буду!
Со скоростью, с которой ещё никогда не бегала на каблуках, не оборачиваясь, я домчалась до кабинета, вихрем ворвалась внутрь, схватила со стола начальника бутылку минералки и начала жадно пить прямо из горлышка.
— Дарья, что за манеры, стаканы на что?! — грозно окликнул меня Борисыч.
Минералки пожалел, козёл! Да мне памятник надо ставить, медаль дать за то, что смогла выстоять... Продержаться целых полчаса под градом страстных поцелуев и прочих домогательств...
— Простите, Сергей Борисович, — я покаянно отставила бутылку. — Это всё из-за стресса!
— Который ты сама же и спровоцировала! Это всё из-за глупых мечтаний, которыми напичкана твоя голова. Не умеешь ты в людях разбираться, — грубо припечатал тот, закрывая дверь кабинета.
— Да? А мне кажется, вы просто завидуете, что я не с вами целовалась в лифте, вот!
Что за жизнь! Что ни шаг, то колдобина, или бугор, или гнилой мосток, никакого позитива! Достали меня эти Борисычи! Пусть увольняет, моралист чёртов, пусть как хотят: сами проводят переговоры, сами себя инструктируют, и заключают контракты с хитрыми арабами, а я хочу тишины и спокойствия. Вот только холодильник Зойке уже пообещала и гарнитур в гостиную, и на яхту так ещё ничего и не отложила...
Ну почему я не умею держать язык за зубами?!
Пока сожалела о сказанном, начальник неожиданно задумался. Подошёл к столу, непроизвольным жестом поправил съехавший галстук и посмотрел на меня, как бы прикидывая, стоит ли отвечать на вопрос честно, после чего изрёк:
— Первый раз я целовался в лифте, когда учился в десятом классе. А сейчас, думаю, выбрал бы место поинтереснее...
Ага, вот в этом мы с ним похожи! Правда, у меня это было намного раньше: в детском саду мальчик поцеловал меня за то, что я дала подержать ему майского жука... А потом дал ведром по голове, потому что отобрала обратно.
— ...Просто хочу предупредить тебя, Дарья, будь осторожна. Мой брат завязывает лишь короткие романы, поиграет с тобой как с котёнком и бросит...
— А ещё у него в Москве невеста есть, знаю-знаю! — увидев, как в шоколадных глазах босса промелькнуло удивление, я с жаром воскликнула: — Можете мне не верить, но моей вины тут нет. Лучше спросите у своего братца, что это он себе позволяет?!
— А чего мне его спрашивать, он всегда таким был, — буркнул Борисыч и сел в кресло.
«Ты, можно подумать, другой... Тащишь себе в постель первую попавшуюся девицу из кабака. Хоть и не насилуешь, но морально унижаешь...»