Три цвета ночи
Шрифт:
– А тебе не все равно? – спросила она и уткнулась носом в ладони.
Я видела, что спину ее сотрясают рыдания, а под колготками, чуть выше коленки, угадывается огромный страшный синяк.
– Нет, не все равно, раз спрашиваю, – ответила я, застыв над ней словно статуя Командора.
Наверное, с моей стороны было бы логичным просто оставить ее и пойти своей дорогой, но я не могла этого сделать. Если бы я так поступила, я, наверное, просто перестала быть собой…
Натали всхлипнула и подняла на меня покрасневшие заплаканные глаза.
– Пустяки,
– Больно? Позвать врача? – Я присела перед ней на корточки. Если человеку плохо, нужно прежде всего ему помочь, а уже потом думать, какие у тебя с ним отношения.
– А ты думаешь не больно?! – она вновь взглянула на меня недоверчиво.
– Подожди, я сейчас.
– Полин, – сказала она мне в спину. – А может, ты этот осциллограф принесешь? Они там ждут, и мне… неудобно.
Самоотверженность Натали, в такой момент думающей не о себе, а о других, поразила мое воображение.
– Не можешь – и ладно, – поспешно поправилась она, заметив мое замешательство.
– Ну хорошо, – я пожала плечами, не понимая столь срочной необходимости в этом измерительном приборе, – принесу, мне не сложно. Как раз мимо медкабинета идти.
– Спасибо, – прошептала Натали и наклонила голову.
Я вдруг поняла, что ей очень передо мной стыдно.
Мне тоже стало перед ней стыдно, поскольку я всегда была склонна видеть в Натали только фан-клуб и тылы Виолы, а отнюдь не самостоятельную личность. Отсутствие Виолы явно пошло ей на пользу. Той нет всего второй день, а в Натали, гляди-ка, проявляются уже человеческие черты.
Я взяла у нее ключ от кладовки, спустилась на первый этаж, заглянула в медкабинет, объяснив, что Натали сильно ударилась и, кажется, даже подвернула ногу, и отправилась дальше, к входу в подвал, где за прочной металлической дверью находилась кладовка.
– Полина! – окликнул меня голос, который я бы всегда узнала из тысячи. – Что ты тут делаешь?
Конечно же, это был Артур.
– Иду за осциллографом, – объяснила я.
– Можно с тобой?
– Конечно!
И мы пошли вместе. Спустившись в подвальное помещение, я открыла массивную металлическую дверь, повернула выключатель и шагнула в кладовку.
Я бывала здесь всего единожды в своей жизни, поэтому все вокруг казалось мне таинственным и интересным. Эта кладовка была своеобразной святая святых нашей школы и содержала в своих недрах всяческие ценные и необходимые вещи: принтеры, невостребованные мониторы, коробки с бумагой, физические приборы и нужные в школьном хозяйстве мелочи.
– Ух ты, да тут целый склад! – восхитился Артур, оглядываясь.
Мы стали искать пресловутый осциллограф. И вдруг дверь за спиной с грохотом захлопнулась, и наступила темнота.
– Эй! – крикнула я как можно громче. – Эй, вы нас заперли!
В одну секунду Артур оказался у
Еще секунда – и Артур уже стоял рядом со мной.
– Извини, Полина, она слишком толстая. Я не уверен, что могу ее сломать, – сказал он, прижимая мои руки к своей груди.
Сама мысль, что можно сломать тяжелую, специально укрепленную дверь в кладовку, показалась мне абсурдной.
– А зачем ее ломать? – успокаивающе произнесла я. – Сейчас все уладим. Погоди, я только позвоню…
Я достала из висевшего на шее чехла мобильник. И, разумеется, связи в подвале не оказалось. Видно, и вправду здесь слишком толстые стены.
– Ну что же, не повезло, – нарочито бодрым голосом произнесла я. – Но это не страшно. Нужно просто немного подождать.
– Хорошо. Погоди, я устрою для нас место.
Артур удалился куда-то в темноту, но вскоре вернулся, сказав, что все готово.
Он натаскал пачки бумаги, сложив их на полу, накрыл отыскавшимися здесь старыми занавесками – так что получилось вполне уютное и мягкое сиденье. Мы устроились на нем, и я, прижавшись к груди Артура, положила голову на его плечо. Он обнял меня. И мы сидели в полной темноте, словно одни во всей Вселенной…
Кажется, я даже задремала, и мне приснились какие-то темные запутанные коридоры с таящейся за каждым углом опасностью. Я проснулась и почувствовала, что Артур нежно гладит мои волосы.
– Сколько времени прошло? – спросила я, перестав ориентироваться в темноте, в пространстве и во времени одновременно.
– Почти час, – отозвался он. – Тебя послала сюда физичка?
– Нет, Натали, – и я рассказала ему, как все произошло.
Рука Артура на миг замерла, а потом он еще крепче, чем прежде, прижал меня к себе.
– Полина, – ласково произнес он, – а тебе не кажется, что все это – ловушка?
– Почему ловушка? – удивилась я, и тут же в моей голове закрутилась карусель мыслей.
А что, если Натали просто стянула ключ у физички или с поста охраны?
А что, если никто, кроме нее, не знает, что мы здесь заперты?
Что, если этот осциллограф никому на свете не нужен и не понадобится еще долгое время?!
Что, если…
Я почувствовала, как меня охватывает паника. Животная паника, не поддающаяся никакому контролю. Я – умная девушка, умеющая держать себя в руках, – готова была закричать, взвыть от страха и отчаяния.
И тут же по моему подбородку потекло что-то теплое.
Артур оттолкнул меня так, что я отлетела к стене, вскочил на ноги и бросился прочь.
Я стояла во мраке, не понимая, что происходит… Что случилось… Поднеся руки к носу, я поняла, что пальцы тоже мокрые и липкие. Значит, из носа у меня пошла кровь. Как давно это было последний раз! И вот – надо же! – в самый неподходящий момент…
Нет, такого сильного кровотечения у меня еще не случалось. Я чувствовала, что кровь стекает по моим пальцам. Паника все больше поглощала меня.