Три деви царство, или Сказки вятского леса
Шрифт:
— А ты думаешь, что все по-другому?
— Я думаю, что на страхе невозможно построить веру. Помнишь, как многие верили в коммунизм?
— Только теоретически. И я уверена, ты тоже этого не помнишь, потому что нас тогда еще на свете не было.
— Ладно, согласна, но есть свидетельства, что в начале двадцатого века люди за эту веру могли жизнь отдать! Она была очень сильной! А тут что получается?
— То есть ты хочешь сказать, что когда-то целые народы очень сильно верили в Триединого бога?
— Очень!
— Ой, Дашка, посмотри скорей на Триглу, будем так продолжать ее называть, а не другим каким-то именем! Луна так удивительно освещает ее лицо, обращенное к нам, что кажется, что она улыбается! Да ведь?
— Да.
— А, значит, мы на правильном пути?
— Возможно. И теперь мы, Маня, пойдем спать, а завтра перейдем к числу «четыре».
— Куда?
— К числу «четыре». Но это будет уже завтра…
И вот оно наступило. Я весь день ждала вечера, и наконец, он настал. Мы уселись с Дарьей под сосной, естественно уж не на землю, а на сделанную давным-давно Анатолием скамейку.
— Так вот, мы вчера остановились, насколько я помню, на «четверке», а, значит, на божествах с четырьмя головами. Их очень мало, можно даже пересчитать по пальцам одной руки.
И из древних материальных свидетельств до сих пор сохранился, похоже, только Збручский идол — памятник славянского языческого культа IX–XIII веков, найденный на Украине, который сейчас хранится в Кракове. Это такой квадратный каменный столб с лицами на каждой из четырех сторон. Его копии в натуральную величину есть в Москве, Киеве, Гродно, Варшаве, Вильнюсе, Одессе, Томске и Тернополе.
Также можно увидеть кого-то на картинах, впрочем, нарисованных не так давно. Например, есть такой Тетраморф — крылатое существо с четырьмя лицами — человека, льва, быка и орла. Также он может быть представлен в образе отдельных апокалиптических существ.
— Это про них строчки Анри Волохонского?
«Одно как рыжий огнегривый лев,
Другое — вол, исполненный очей.
Третье — золотой орёл небесный,
Чей так светел взор незабываемый…»
— Да. Эти стихи были написаны на музыку Владимира Вавилова, то есть сначала была мелодия, а потом уже стихи «Над небом голубым» …
— Эту песню знает очень много людей.
— Верно, но продолжим. С ним, то есть с Тетраморфом, тесно связаны четыре всадника Апокалипсиса. Один — на белом коне, второй — на рыжем, третий — на вороном и четвертый — на бледном. Есть даже знаменитая картина Виктора Васнецова с ними.
Дарья открыла изображение на телефоне.
— Хотя я думаю, что бледный — это, значит, невидимый.
— Мне и четыре тоже никого не напоминают, разве что кадры из фильмов про «Неуловимых мстителей».
— Ну, ты подумай, Машенька! Один всадник- на белом коне, второй — на черном, а третий — на рыжем! Ну?
— Дарья, не мучай меня! Хотя когда-то я видела картину Нестерова, на которой три всадника спешат за помощью защитникам Троице Сергиевой Лавры, впрочем, не помню, как она называлась. Но кони у них там точно не разноцветные.
— Ладно, Мария! Открываю! Смотри!
Я глянула на телефон.
— Так это же картина того же Васнецова «Богатыри».
— Точно.
— И Добрыня Никитич — на белом коне, Илья Муромец — на черном, а Алеша Попович — на рыжем. Ты думаешь, это случайность или как?
— Возможно — да, а возможно и нет.
— И что ты хочешь этим сказать?
— Что художник понимал, что две его картины «Всадники Апокалипсиса» и «Богатыри» люди будут сравнивать. Не мог же не понимать! Поэтому я думаю, что он, скорее всего, знал что-то такое, чего мы просто даже не предполагаем. Словом, не мог он этого не знать!
— Но ведь, как я понимаю, Богатыри — это защитники, а Всадники Апокалипсиса совсем наоборот.
— Я думаю, что очень многое за века и даже тысячелетия было переосмыслено, но, скорее всего, в то время, когда люди поклонялись Тригле, всадники эти, три или четыре, не знаю точно сколько, были заступниками людей.
— И ты думаешь, что Старшие, которые иногда приходят к Тригле, а заодно и к нам в гости, это они и есть?
— Предполагаю, что так. Когда-то их люди хорошо знали, верили, что они в случае чего помогут, а сейчас забыли.
— Не забыли. Помнишь эту песню?
«И над степью зловещей
Ворон пусть не кружит.
Мы ведь целую вечность
Собираемся жить.
Если снова над миром грянет гром,
Небо вспыхнет огнем,
Вы нам только шепните,
Мы на помощь придем!».
— Ну, да, ну, да.
— Целую вечность…
— Похоже, автору стихов было тоже что-то известно?
— Возможно. Кстати, надо сказать бабе Шуре, чтобы она ставила на стол четыре кружки Старшим, потому что, насколько мы поняли, есть еще некто четвертый — невидимый.
— Да, правильно. Но сначала надо эту четвертую большую кружку из дерева сделать, а значит, нужно все рассказать Толе и Оле.
— Конечно. И еще, ты не думаешь, что старички Леша, Вадим и Савелий не случайно принесли нам колоду карт, в которые всем здешним обитателям так полюбилось играть? Там ведь тоже четыре масти — Трефы, Пики, Бубны и Черви.
— А помнишь, как наши бабушки любили в них играть?
— Помню, только они называли их крести, вини, буби, ну, и черви.
— А мы еще на них гадали!