Три дня на побережье
Шрифт:
Прижав руку к бешено колотящемуся сердцу, она снова сильно зажмурилась. Что с ней творится? Воображвет Зака Уинтера посреди кухни в одних трусах, жадно пьющего воду. Несколько капель, конечно попадуг ему на подбородок и потекут по шее, груди проникнут за резинку трусов.
Застонав, Мэдди с силой сжала виски, пытаясь выбросить из головы фантазии о нем.
Брок прав, говоря, что ей недостает сосредоточенности. По его голосу было понятно: причиной этого он считает именно Зака.
Застонав, Мэдди отбросила одеяло и встала с постели, надеясь, что Зак уже вернулся
Она выглянула в коридор. Дверь в детскую была закрыта. Неужели ему удалось беззвучно проскользнуть внутрь? Или он еще не вернулся?
Мэдди вышла на кухню и налила себе воды. Пока пила, заметила темную тень, расхаживающую по внутреннему дворику. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, хотя она и была уверена, что это Зак. Мэдди неподвижно стояла, наблюдая за ним. Наконец выглянувшая из-за туч луна на мгновение осветила его фигуру. Мэдди выдохнула, не заметив, что до этого момента сдерживала дыхание.
Она открыла створку окна и вышла во двор. Теперь, когда разделяющая их стеклянная преграда ликвидирована, а глаза привыкли к темноте, Мэдди увидела, что он одет, только расстегнул пуговицы рубашки. Oт такого зрелища ее сердце в самом деле едва не выпрыгнуло из груди. Все еще взбудораженная мыслями о его обнаженном теле, она спросила сварливо и мерзко:
— Что вы делаете, Зак? Хотите пригласить девушку по вызову?
Собственные слова заставили ее поморщиться. Она едва не убежала, видя, как он на мгновение прикрыл глаза, точно испытывая физические страдания.
— В день похорон моего лучшего друга, да еще и в доме его вдовы?
— Ох, — громко застонала она, — простите. Не знаю, с чего я это сболтнула. Полагаю, подало голос мое злобное альтер-эго.
— Неужели? Хотите сказать, я до сих пор имел дело исключительно с доброй стороной вашей натуры?
— Что ж, я это заслужила. Приношу свои извинения. Я совсем не то имела в виду. Просто я… — Она пожала плечами.
— Что?
— А что вы здесь делаете? — спросила Мэдди, будто только его увидела, а предыдущей части разговора не было вовсе.
— Не собираюсь вам рассказывать.
Она улыбнулась и покачала головой:
— Я вас не виню. Изменится ли ваше отношени ко мне, если отвечу на ваши вопросы?
— Возможно, — нараспев протянул он, вскидывая брови. — Что привело вас сюда в такой час?
Мэдди надеялась, что ее тело достаточно скрыто! Топик пижамы из тонкого хлопка, хотя и темно-синего цвета, отчетливо обрисовывал соски. Защитным жестом она скрестила руки на груди, но все равно почувствовала себя обнаженной.
Взгляд Зака переместился ниже. Мэдди очень обрадовалась, что на ней длинные брюки, а не шорты, которым она стала отдавать предпочтение последнее время. Когда Зак посмотрел на ее ноги, обутые в розовые шлепанцы, ей стоило больших усилий не подогнуть пальцы.
— Мне захотелось пить. — Она старалась не обращать внимания на столь пристальную инспекцию с его стороны. — А еще я никак не могу заснуть.
— Овечек считать не пробовали? — Он кивком указал на ее темно-синие пижамные штаны с рисунком из прыгающих овечек. — Похоже нет.
Опершись бедром о стол для пикника, Зак спрятал мобильный телефон и продолжил рассматривать Мэдди. Про себя решил, что ее пижама очень сексуальна, и не пытался скрыть своего интереса к ее телу. В тусклом свете, просачивающемся из кухни, кремовая кожа Мэдди особенно манила. Он зачарованно смотрел на родинку на ее плече, думая, как было бы здорово прикоснуться к ней языком.
Зак крепко зажмурился. Нельзя так думать о ней, ведь она агент МНБ. А ему отчаянно требуется выяснить, что случилось с его лучшим другом. Флирту здесь совсем не место, не говоря уже о сексе.
Кроме того, в Мэдди ему почти ничего не нравилось, за исключением разве что узких плеч. Уж слишком она самоуверенная, властная, к тому же совсем некрасивая. Нет, это нечестно. Он ведь уже решил, что она привлекательна, хотя и не без изъянов. У нее роскошные волосы, глаза, правда, слишком большие, нос чересчур маленький, а рот… Что бы плохого сказать про ее рот? Может, уголки губ скорбно опущены? Или губы слишком пухлые? Как бы то ни было рот соблазнительный и манящий.
Заметив, что она барабанит пальцами по бедру, он наконец осознал, что ей неуютно под его пристальным взглядом. Перехватив его взгляд, обращенный на ее руку, она сжала пальцы в кулак. Зак едва сдержал улыбку, радуясь, что ему удалось заставить ее нервничать.
— Вы очень интересная особа, Мэдди, — задумчиво произнес он.
— Все так говорят. С чего вы это взяли?
— Сколько вам лет?
Она глубоко вздохнула:
— Вы это хотели спросить? Пойду-ка я лучше считать овец.
— Когда я увидел вас на похоронах в темной одежде, решил, что вам лет тридцать.
У Мэдди отвисла челюсть от удивления.
— Полагаю, я должна радоваться.
— Радоваться?
— Я нарочно так одеваюсь, особенно когда иду на нефтяную вышку, чтобы люди считали меня старше.
— Ваши соображения не лишены здравого смысла. Но, глядя на вас сейчас, мне трудно поверить что вы еще не начали работать над докторской диссертацией.
— Уже закончила, благодарю вас.
— В какой области?
— Инженерная химия.
Он кивнул:
— И работаете в МНБ.
— Верно. Я вам уже говорила.
— Зачем вы здесь? — Он скрестил руки на груди.
— Направили в качестве подкрепления Тристану.
От ее слов Зак похолодел и замер как вкопанный.
Пришлось несколько раз мысленно повторить ее слова, прежде чем до сознания дошел смысл сказанного.
— Подкрепление, значит.
— Простите! — воскликнула она, бледнея, при этом щеки залились ярким румянцем. — Я не должна была проболтаться. Вы ведь не знали, что Тристан являлся тайным агентом МНБ, работающим под прикрытием на «Созвездии Чайка». Я не хотела, чтобы вам стало известно об этом таким образом.