Три дороги на двоих
Шрифт:
— Вероника! — Борис, почему-то стоящий рядом, а не сидящий напротив, снова трясёт меня за плечо.
Смотрю на него, он на меня. Требовательно, с недоумением в глазах. Э-э-э... Я не услышала вопрос?
— Простите. — Растерянно хлопаю глазами. Всё. Доигралась. Нервная система тупо не справляется. — Я задумалась. Вы что-то спросили?
***
Наблюдаю за девушкой, которая медленно, практически не глядя, ест салат. С луком! Который она терпеть не может!
— Тебя еда устраивает? — на всякий
Ответа не получаю. Похоже, что она меня элементарно не слышит. Вот и что, спрашивается, заставило её так задуматься? Или никак не может смириться с тем, что вчера узнала?
Нет, с этим однозначно нужно что-то делать!
— Вероника! — пробую ещё раз. Бесполезно. Остаётся только физическое воздействие.
Лёгкая встряска помогает. По крайней мере, взгляд становится осмысленным.
— Лук! — Я указываю на неприятный продукт в тарелке.
Реакция впечатляет. Вероника немедленно давится и начинает кашлять. Замечательно. Хоть это её отвлекло.
— Зачем вы подсунули мне эту гадость?! — Она жмурится, едва дыша.
— Я? — демонстративно удивляюсь. — Ты же сама выбирала!
— Разве? — Изумлённо вытягивается её лицо.
— Вероника! — решаю, что пора её подтолкнуть в нужном направлении. — Так нельзя. Неужели ты не видишь, что становится только хуже?
— Вижу, — слышу тихий ответ. — Но...
Она замолкает, снова уходя в себя.
Ну, хватит! Пора действовать, тем более, что завтракать у неё не получается. Подхватываю лёгкое тело на руки и утаскиваю на диван. Тихое «Ой!» доказывает, что мои действия она всё-таки воспринимает.
— У меня есть предложение. — Усадив девушку, я опускаюсь рядом.
— Какое? — Удивлённая синь затапливает, словно разлившееся море. Бескрайнее, водное пространство Земли, в котором хочется утонуть.
— Очень простой выход из сложившейся ситуации. — Я встряхиваю себя, заставляя сосредоточиться на разговоре. — Помнишь, что такое «ментальный корректор»?
— Помню.
— Стирать всё не обязательно, — излагаю свою идею, — можно ограничиться теми воспоминаниями, которые тебе более всего неприятны. Пары дней будет достаточно.
— Нет, — категорично отвергает предложение девушка. — Я не хочу ничего забывать.
— А я хочу, чтобы некоторые вещи ты забыла, — многозначительно улыбаюсь. — Тогда можно будет вернуться к прежнему ходу событий. И я это сделаю. Даже если ты не согласишься.
— Вы не можешь так поступить! — Вероника вскакивает, отпрыгивая подальше.
Вот как? И почему же не могу? Очень даже наоборот! Или она наивно полагает, что сможет меня остановить?
Поднимаюсь следом, заставляя строптивицу медленно отступать к стене.
— Ты не хочешь принимать меня, зная кто я, — объясняю с нажимом. — А мне нужно твоё тело, и мне нужна ты сама. Значит, единственный выход — сделать так, чтобы ты забыла эти неприятные события и снова стала моей. Я прав?
***
Прав?
О, Господи! Да если он сотрёт из памяти то, что мне удалось узнать — я однозначно буду с ним. И помешать ему в этом не смогу — рассчитывать на то, что получится «сломать» этот самый «корректор» глупо и наивно, я же так и не поняла, как и когда это у меня получается. Так что Борис своего добьётся, особенно если вспомнить его настойчивость и моё к нему отношение. И все сомнения становятся просто смешными.
Мужчина делает ещё один шаг ко мне. Чувствуя себя загнанной в западню добычей, отступаю ещё немного и понимаю, что он припечатал меня к стене.
— Ну, так как мне поступить? — вкрадчиво интересуется старк.
Чуть не плача, закусываю губу. Вот и зачем он спрашивает? Всё равно поступит по-своему. Хотя... Если бы хотел выполнить задуманное, то давно бы сделал и меня в известность не ставил. Значит, оставляет мне возможность повлиять на его решение. Неужели я этим не воспользуюсь? Жаль, конечно, что приходится делать выбор между любовью и свободой, пусть даже такой, относительной, но раз уж так получилось... Я вдруг ясно осознаю, что мне нужно сказать. Все сомнения отходят в сторону и, словно меня подтолкнул кто, говорю:
— Не нужно ничего стирать. Я буду с вами.
— Уверена? Ты же понимаешь, что я не остановлюсь?
— Понимаю.
— И всё равно соглашаешься? Почему? — продолжает допытываться Фома неверующий.
Сжимаю кулачки и прикусываю губу.
Ну, конечно. Ему мало того, что я согласилась. Теперь он хочет знать причину. Только… стоит ли ему говорить правду? Я сама ещё с ней толком не разобралась. Ну уж, нет! Нельзя позволить ему узнать это. Ни-за-что!
— Борис, пожалуйста, не спрашивайте. — Я сцепляю пальцы в замок. — Это… не важно.
С минуту мужчина буравит меня неприятным взглядом, но расспросы, слава богу, прекращает. Зато в руках у него появляется короткая тёмно-синяя лента, которую он весьма ловко оборачивает вокруг моего запястья. Я даже сообразить, что именно происходит, не успеваю, а уже слышу слабый треск, и края полоски соединяются, даже шва не остаётся.
Отдёргиваю руку, рассматривая своеобразный браслет. Прилегающий к коже, плотный, но не жёсткий, хоть и похожий на металлический.
— Можешь прочесть. — Не отрываясь смотрят на меня карие глаза.
Прочесть?
Внимательнее всматриваюсь в гладкую, переливающуюся поверхность, замечая проявляющуюся под определённым углом гравировку необычными символами. Впрочем, мой мозг быстро переводит весьма специфическую надпись: «Идентификатор. Принадлежит Басану Райду Нар'Далу Врат Торату».
Ой! Это его имя? И что значит «принадлежит»? Кто? Браслет или я? Может, я как-то неправильно перевод понимаю?
Поднимаю взгляд на стоящего рядом субъекта, и выражение его лица мне совсем не нравится. Я сразу жалею о принятом решении, а в душе что-то сжимается в комочек от нехорошего предчувствия.