Три дороги во Тьму. Изменение

Эльтеррус Иар

— Разобраться как? В стиле людей?

Роман вскочил с места и всплеснул руками.

— Ну, знаете ли! Вы вырвали совершенно чуждые вам расы из привычных мест обитания, перетащили их на вашу планету, бросили их тут, а потом хотите от них адекватного поведения!

— Во–первых, не мы притащили…

— Не вы. Но уже после первого случая надо было поднять шум, отыскать этих долбаных экспериментаторов и надавать им по шее! Вместо этого вы никак не отреагировали. Вообще никак!

— С другими расами, в отличие от людей, не было никаких проблем.

— Да, уважаемый фанн. Да. Я признаю, что люди более воинственны по сравнению с другими народами, но,

черт возьми, где же были ваши психологи?! Почему с каждой прибывшей расой не работали? Почему их не изучали? Почему не проверили на предмет возможной угрозы?

— Ты обвиняешь нас, словно мы виноваты в случившемся, — буркнул тинх.

— Если кто–то поселит у себя дома совершенно незнакомых существ, найденных на другой планете, бросит их, совершенно не интересуясь, чем и как они живут, то кто будет виноват в том, что однажды одно из существ откусит владельцу голову?

— Но… мы пытались их учить…

Роман жестом остановил тинха. Вся его почтительность к мудрой расе испарилась. Эти дзенны — вовсе не те, что были на Станции, не его учителя. Они по поведению мало отличались от людей… лет эдак триста назад. Поэтому Хранилище Знаний и не пускало их глубже четвертого уровня. Древние все свои вещи делали полуразумными, подстраивающимися под того, кто с ними работает. Хранилище чувствовало, что новые дзенны не способны получить доступ глубже, вот и не пускало их туда. Ради их же собственного блага. Спички детям не игрушка. Именно эта земная пословица в данном случае годилась лучше всего.

— Все эти расы по меркам развитых цивилизаций были еще очень молоды… — Роман поднялся и прошелся по комнате. — Знаете, когда мы, то есть люди, освоили дальние полеты к звездам, мы открыли несколько планет с разумной жизнью. Четыре, если быть точным. Все они стояли на разном уровне, но нашего еще не достигли. Дзенны оказались первой расой, которая превосходила нас.

Фанн и тинх переглянулись, но Роман сделал вид, что не заметил их немого разговора.

— Но это сейчас неважно. Так вот. Наши ученые наблюдали за этими цивилизациями, строили математические модели. Изучали. Анализировали. И вот однажды мы тоже решили помочь. Больно было видеть, как разумные умирают от болезней, которые можно вылечить приемом одной таблетки. Как убивают друг друга в сражениях, как погибают от голода из–за плохих ирригационных систем. Многие были против вмешательства. Многие за. Сошлись на компромиссе, и на одну из планет, самую отсталую, направили экспедицию ученых–добровольцев, которая должна была научить аборигенов по–новому работать на полях, чтобы те давали больше урожая, научить делать лекарства из трав. Думаю, вы понимаете. Вы ведь тоже пытались учить пришедшие расы.

— И чем все закончилось? — против воли заинтересовался тинх.

— В лагере ученых была неплохая защита. Силовые поля, сигнализация. Аборигены приходили к ним, учились. А потом, когда сообразили, что защита не идеальна — напали на лагерь и убили всех. Экспедиция погибла в полном составе.

Роман прошел к креслу и сел. Фанн и тинх ошарашено молчали.

— После этого случая, — продолжил юноша, не дождавшись ответа, — Советом Земли был наложен официальный запрет на любую прогрессорскую деятельность среди отсталых народов. Каждый должен идти своей дорогой. Со своими ошибками, победами и поражениями. А когда они осознают ценность знаний — они сами придут. Там, в космосе, ведь не дзенн пришли к нам, а мы к ним. Не они тащили нас, а мы попросили научить нас. Да, они предложили сами, но только потому, что мы уже были способны взять то, что нам предложили.

Роман

поднялся и направился к выходу, так и не дождавшись ответа. Но у выхода обернулся.

— Я не снимаю ответственности с людей. И понимаю вас, лишившихся всего. Также понимаю вашу ненависть и недоверие ко мне. Я еще не со всем разобрался, но намерен это сделать. Особенно меня заинтересовало одно пророчество, которое, судя по всему, начинает сбываться. — Роман вдруг усмехнулся и мотнул головой. — Вот блин, сказал бы кому на Земле, за сумасшедшего бы приняли. Пророчество, битва Света и Тьмы… Интересно, с какого бока тут я? И ведь не случайно здесь оказался, точно. — И уже обращаясь к дзеннам. — Как я уже говорил, я не снимаю ответственности с людей, но прежде хочу разобраться во всем. Понять, что же на самом деле произошло. Зачем эльфы притащили на Танр столько рас? Хотя на этот вопрос я, кажется, знаю ответ. Но его еще надо проверить. Давайте продолжим разговор завтра?

Только спустя некоторое время после того, как за Романом закрылась дверь, тинх поднялся.

— Тебе нечего ответить на его обвинения? — обернулся он к фанну. — Все еще уверен, что справедливость на нашей стороне?

— Я боюсь того, что он скажет завтра. Но и жду этого.

Однако на следующий день поговорить не удалось, поскольку Роман совершенно случайно наткнулся в хранилище на данные, которые его настолько заинтересовали, что он не вылезал наружу почти два дня, подобно археологу, по крупицам восстанавливая целостную картину. В коротком разговоре с дзеннами юноша попросил пока его не беспокоить и снова углубился в архив.

На третий день он устало откинулся на кресле.

— Вот, значит, как все было. Зараза! Никогда бы не подумал. Экспериментаторы хреновы, прости Господи!

Роман вскочил и от избытка чувств хорошенько пнул стену. Тут же взвыл, схватившись за ушибленную ступню, и запрыгал на одной ноге. Успокоился и снова плюхнулся в кресло. Устало прикрыл глаза и помассировал виски.

— Ну, и что мне теперь делать? — вопросил он в пустоту.

Фанн и тинх ожидали у входа в комнату отдыха. Увидев Романа, они шагнули вперед, но тут тинх что–то увидел в глазах человека и отшатнулся. Юноша поморщился и прошел внутрь. Сел и опустил веки. Он не видел дзенн, но готов был поклясться, что те стоят напротив.

— Знаете, ваша планета уникальна в галактике. По крайней мере, если оперировать известными нам фактами. Когда я обучался на Станции, то получил доступ к архивам вашего народа, который вел исследования космоса намного дольше нас. Но ни мы, ни они так и не встретили расу, равную по техническому развитию. В основном, все найденные нами цивилизации находились на очень низком уровне. В любом случае, ни о каком контакте речи быть не могло. Мы предприняли единственную попытку, о результате которой я вам уже говорил.

— К чему ты… вы… клоните?

Роман открыл глаза и устало посмотрел на тинха.

— Давайте уж на «ты». После всего происшедшего все эти дипломатические вежливости…

— Я понял. — Тинх всплеснул всеми четырьмя руками. — Но я не понимаю, какое отношение к нам имеют твои рассказы об исследовании космоса и других цивилизаций?

— А такое. Больше нигде нет планеты, которую населяли бы три совершенно разные разумные расы, живущие в симбиозе.

Тинх изобразил движение, которого Роман не понял. Только через несколько секунд до него дошло, что тот попытался скопировать человеческое пожатие плечами, но из–за другой анатомии у него это не слишком–то получилось.