Три глаза и шесть рук
Шрифт:
— А почему бы нам не жить в моем мире? — сердито посмотрел на меня Сигизмунд.
— Еще того лучше! — всплеснул руками я. — Королевна из Средневековья в футуристическом мире! Да она свихнется там через три дня! И потом, здесь она наследница престола, а там кто? Просто благородная дама без какой-либо надежды стать императрицей? Ты ведь понимаешь, что императором станет Орсон, а не ты?
Принц что-то протестующе замычал, но я его не слушал.
— А Дотембрию, значит, оставим беззащитной и одинокой… — с каким-то нехорошим удовольствием прокомментировал
Сигизмунд обиженно сопел, но не сдавался. Мои доводы явно не произвели на него должного впечатления. Признаться, в озвученном виде они и на меня самого перестали действовать. Ну подумаешь, велика проблема — останется без автопланов и компьютеров? На крайний случай иногда… очень редко я могу возить этих двоих в Империю погостить…
А что, станет средневековым королем, будет собирать налоги, охранять границы, вершить справедливый суд. Будет ездить на охоту, закатывать пиры, ссориться и мириться с соседями. До ста двадцати лет, как дома, конечно, не доживет — медицина здесь хреновая, но уж это принца явно вообще не волнует. Или доживет — хрен его знает, как там все устроено по генетике…
Я с ужасом осознал, что уже и сам начинаю склоняться к мысли о том, что все обстоит не так уж и плохо. В принципе король Дотембрии — вполне приличная профессия, многие с удовольствием поменялись бы с Сигизмундом местами. Любовь опять же… хотя в это я все равно не верю!
— Пан Яцхен, ты здесь? — вылез из своей каморки Магнус. — Эликсир готов, прошу ко мне! Желательно поскорее — ему вредно застаиваться, магия быстро испаряется.
— Наш разговор еще не закончен! — пригрозил я Сигизмунду, поднимаясь по лестнице.
Тот, впрочем, уже не обращал на меня внимания — спешил к покинутой возлюбленной… Нет, а ведь я им завидую! Даже закрадывается мысль, что Серый Плащ именно того и добивался.
— Прошу, пан Яцхен. — Магнус протянул мне продолговатый бокал с вишнево-красной жидкостью. — Это ваши воспоминания.
Я с некоторым подозрением воззрился на него — врожденная паранойя упорно внушала мне, что меня хотят отравить.
— Ладно, хуже все равно не будет… — вздохнул я, отправляя эликсир в пасть.
О, это было нечто! По всему телу словно прокатился жидкий огонь, мозг превратился в раскаленную болванку, а где-то в глубинах разума противно заверещал Рабан. Я почувствовал, как в глазах мутится, а пол стремительно летит навстречу…
А потом я очнулся. Целый и невредимый, только в голове все еще что-то хрустело да Рабан тихонечко постанывал в каком-то полуобморочном состоянии. Я мысленно пролистал воспоминания — ничего более давнего, нежели пробуждение в матричном репликаторе, там не обнаружилось.
— Не подействовало? — еле слышно прохрипел я.
— Отчего же не подействовало? — возмутился Магнус Рыжебородый, успевший за то время, пока я был без сознания, подложить мне под голову кучу тряпок, чтобы я не царапал пол своим ирокезом. — Все великолепно подействовало, пан Яцхен! Я даже сам не ожидал, что так хорошо получится!
— Но я ничего не вспомнил…
— Конечно, — подтвердил колдун. — Дайте своему разуму время, пан Яцхен, все-таки вернуть воспоминания немного сложнее, чем заговорить грыжу!
— А сколько ждать-то?
— Дня два… три… ну самое большее четыре. А потом все вспомните как миленький, вплоть до родовых криков!
— Угу. Ладно… — Я неохотно согласился подождать еще немного. — А сколько я был в отключке?
— Часов двенадцать, — равнодушно отозвался Магнус. — Да, пан Яцхен, очень хорошо, что ты наконец-то очнулся — у нас тут маленькая проблемка возникла…
— Проблемка? — вяло откликнулся я, подходя к окну. — Что-то с принц…
Я не договорил. Когда я увидел то, что творилось на улице, слова застряли в горле.
То, что я долго провалялся в бессознанке, было понятно — ясный день успел смениться глухой ночью. Но во дворе было светло, как в самый яркий полдень — все вокруг очень хорошо освещалось тысячами факелов. Факелы держала в руках бушующая толпа — все здесь были вооружены подсобным оружием вроде топоров и изо всех сил ломились в дворцовые ворота. Немногочисленные гвардейцы с огромным трудом удерживали народную ярость. Если бы Дваглич строили из дерева, а не из камня, город наверняка бы уже вовсю пылал…
Буквально через секунду я заметил того, кто руководил этой бешеной оравой, — епископ Каролюс, чтоб его! Он что-то невнятно кричал и тряс в воздухе простым деревянным крестом — куда менее эффектным, нежели тот золотой, который я у него отобрал.
Кроме толпы горожан с гвардейцами рубились явные профессионалы — какие-то парни в кожаных и кольчужных доспехах, вооруженные не слишком хорошо, но куда лучше того сброда, что бесновался за воротами. Эти каким-то образом сумели пролезть за дворцовые стены и теперь медленно, но верно теснили порядком уступающих им в численности стражников. Многие уже не обращали внимания на еле державшуюся на ногах гвардию и стремились непосредственно во дворец — крушить и грабить.
— Что это такое? — с трудом выговорил я, ошалело наблюдая за самой настоящей революцией. — Какого хрена им здесь надо, мистер Магнус?!
— Да вот, епископ вернулся… — пожал плечами тот. — Теперь мы знаем, где он пропадал, — готовил бунт. Он завербовал целый отряд наемников — обычные мародеры, из тех, что готовы за пару монет убить родную мать. Там не только люди — есть гоблины, тролли…
— Вижу, — холодно сообщил я.
Гоблинов я уже встречал раньше, а вот троллей лицезрел впервые. Амбалы, рост которых достигал двух с половиной метров, с зеленовато-коричневой кожей, перекошенными мордами, огромными волосатыми ушами, репообразными туловищами, необычайно крупными кистями и ступнями, шишковатыми локтями и плешивыми черепушками. Одеты в меховые шортики и что-то вроде наплечников.