Три холма, охраняющие край света
Шрифт:
«Скромнее жить надо, тогда и деньги будут!» - прозвучал ехидный ответ Объединённого Совета Башен и Кварталов.
Пробовали высадить десант на крыши некоторых зданий. Спецназовцы не вернулись - то ли сгинули на верхних этажах, то ли прельстились незнакомым стилем жизни и попросили убежища, занявшись охраной.
И великий город продолжил жить обычной жизнью, разве что с некоторыми поправками на невероятность.
– Я каждый раз словно в новую страну возвращаюсь, - сказала Леди.
– Даже плакать хочется, оттого что всё это ненадолго…
– Почему же ненадолго?
– спросил лорд Фицморис.
– У
– А, - Лидочка махнула рукой.
– Найдутся деятели, подгребут всё под себя. Так всегда было. Уже в официальной прессе пишут: «Махновщина», «Православные джамааты», «Корпоративная вольница», «Анархо-синдикализм»… А сперва дифирамбы пели - «Технологический прорыв без войны», «Ростки будущего»… Скоро, поди, крестовый поход объявят, а ваши буржуи нашим помогут! Вы все заодно, принцы-герцоги… Антанта проклятая…
– Почему вы всё время хотите меня обидеть, ласточка?
– вздохнул Дюк.
– Потому что ты всё понимаешь, миленький, - сказала Леди.
– Мы по-прежнему живём в ожидании жизни, ищем мужицкий рай и Страну Муравию… А теперь ещё и Три Холма, Охраняющие Край Света. Хочешь, в Кремль сходим, когда дела сделаем? Ты ведь не был в Кремле?
– Не был, - сказал Дюк.
– То есть был, но подростком…
– Там теперь интересно, - зажмурилась Лидочка.
– Смена караула у Мавзолея. Мавзолей, правда, пустует, и солдатики - голограмма, но всё равно впечатляет. Концерты постоянные, вернисажи… Лох цепенеет, Гайд-парк отдыхает… Вечерами цифровые фейерверки, хэппенинги, перформансы… Кучу знакомых встретим! Погужуемся хоть денька три! Герцог Блэкбери вспомнил бесконечные лестничные пролёты и застонал - ноги ещё гудели. Леди утешила его:
– Когда вернёмся, и подъёмники Диназара ботают. Только они медленно идут, на каждом этаже отдыхают… У меня никогда терпения не хватает, я предпочитаю ножками. Мы же не старики и не дети, правда, Терри?
– Наши отношения говорят об обратном, - Дюк воспользовался случаем поднять проблему.
– Глупенький! Постель-то у меня одна. Правда, большая, от старых хозяев. Если лапы распускать не будешь - нормально выспишься. Терпи! Ждать и надеяться, как завещал Эдмон Дантес! Ещё одно усилие, французы, и вы станете настоящими республиканцами, как сказал Жан Жак Руссо!
– Маркиз де Сад это сказал, - грустно поправил Дюк.
– Тем более!
– воодушевилась Лидочка.
– Но лучше я тебе всё-таки антиэротический массаж сделаю… Смотри - красота-то какая! Ни дымов, ни факелов! В Капотне, и то безотходка! И пожаров не стало, главный поджигатель в женском платье удрал в Бологое… Да ты погляди: даром, что ли, я стереотрубу покупала!
С великим усилием лорд Теренс восстал из кресла и приник к окуляру.
– Ты в своём Глазго зачуханном такое видел? И не увидишь! Во-он туда глянь! И это не парк, а был вполне пролетарский район, людей резали…
Мегаполис расстилался, сколько глаз хватало. Башни, опутанные яркими трубами различных коммуникаций, увенчанные воронками для сбора атмосферной влаги, сверкающие солнечными батареями и лопастями ветряков, щетинящиеся устройствами вовсе неизвестного назначения, торчали над серо-зелёной Низовкой, как печные трубы над спалённым селом, но картина эта не вызывала ни уныния, ни подавленности, а сплошное удивление и восторг, словно переданная каким-нибудь «Вояджером» панорама инопланетной, но, несомненно, разумной жизни.
Пейзаж не портили даже развешанные то тут, то там останки пойманных квартирных воров.
Лорд же Теренс рассматривал объекты поближе.
– Дорогая, посмотрите - это не наш ли барселонский приятель за нами пожаловал?
– Зайчик, что ли?
– не поверила Леди.
– Нет, цербер его, сеньор Понсиано…
– Где?
– Да вот, за оградой стоит, с девицей… Лидочка подскочила к треноге.
Верно, за шоковой сеткой, окружающей башню, стоял величественный усатый мужчина в седых кудрях, сложением и вправду напоминавший главного охранника «Бомбильи». Левой рукой он прижимал к пузу молоденькую девчушку в пёстром балахоне, правой плавно показывал на окна и что-то говорил. Девчушка внимала. Леди махнула рукой:
– Обознался, лорд нерусский! Понсиано ещё не седой, но уже лысый. А это наш знаменитый поэт Лыков с новой подругой. Ванной девку завлёк! Он как раз напротив живёт, в девятиэтажке со всеми удобствами. То ли стихи читает, то ли объясняет, какие светила искусства тут проживают. Нашу башню ведь в простом народе Монмартром кличут!
Дюк подивился популярности парижского района в простом русском народе, но сказал другое:
– По крайности, он не к вам собрался, и это меня утешает.
– Пробовал!
– с гордостью поведала Леди.
– Но не дошёл. Всё-таки годы не те, а подъёмников тогда вообще не было. Значит, не судьба. Только не больно-то он огорчился, мерзавец! Никогда ему не прощу! Нарочно эту гадину притащил под - мои окна! А ещё ведь стихи написал - «Художнице с Монмартра, как если бы она домогалась моей любви»…
Дюк прикинул, что седой стихотворец вряд ли мог знать о внезапном возвращении Лидочки, но спорить не стал. Она и так его утешила:
– Далеко не пойдём: девки-то минкультовские почти все в нашей башне живут, у кого богатых любовников нет. Да ещё и выходной, не успела, поди, ускакать… Богема поздно просыпается!
ГЛАВА 11
Богема и вправду просыпалась поздно.
– Туркова, это ты в такую рань? Ты откуда? Из Барселоны? Ты и там успела отметиться? Ну ты даёшь! А Розина с Грищуком там замели, не при тебе? С прочими евразийцами?
Маленькая стриженая женщина в громоздком халате надела наконец очки и уставилась на Дюка.
– О, и лорд здесь! Леди тоже вопросительно глянула на спутника.
– Да не парься, Туркова! Я же в Тейт-галлери стажировалась!
– Здравствуйте, леди Клаудиа! Рад вас видеть!
– взмахнул косичкой Дюк.
– Сомневаюсь, - вздохнула Клавдия.
– Извините за то, что принимаю в таком виде… Вода ещё не согрелась…
– Русланчик внизу, в садике?
– спросила Лидочка.
– Русланчик на Полтавщине, с отцом, - сказала Клавдия.
– Всё летичко будут. Сейчас, поди, черешню лопают прямо с дерева, бездельники. А я, как падла, в Сан-Франциско торчала, вы ставку Баббы Бейкера привезла, в Черномырдинке открытие будет… Отдали ведь они, Туркова, нам помещение! Плакали, кололись, а деватьсято некуда! Декрет о жилье! Декрет о музеях! Перетащились газовые бароны в какую-то халупу на Охте… Была у собаки хатка!