Три изысканных детектива (сборник)
Шрифт:
— Лекашер устроил мне такой разнос!..
— Мне тоже досталось, хотя только благодаря нам ему удалось схватить преступника. Из нас вышла славная парочка лжецов, Жозеф.
— Что да, то да, только ведь правда может завести далеко — даже в тюрьму. Но что будет с нами, если Сильвен Брикар или Эрманс все-таки расколются?
— Брикар — тертый калач, он никогда не скомпрометирует себя, чтобы не лишиться кругленькой суммы пенсионных выплат. Вдова будет защищать свою дочь Софи, а та, я уверен, предпочтет остаться в стороне.
— А хромой?
— Скорее всего, он любовник Софи, по части тайн эта дамочка даст нам сто очков вперед.
— Вы забыли о баронессе Клотильде!
— Вовсе нет, — возразил Виктор. — Она не дала согласия ни на вскрытие мужа, ни на обыск в особняке. Видимо, ее не волнует, как умер барон, и она хочет мирно доживать свой век в обществе сына и заветного шприца в кругу семьи невестки, которая готова оплачивать ее долги.
— Значит, дело закрыто! Да уж, повезло с нами отцу Бонифасу! Мы умеем запудрить людям мозги!
— Надо отдать ему должное — он ни словом не обмолвился о нашей роли в этом деле.
— Но ведь мы скрыли подробности убийства Лагурне!
— Незачем добивать отца Бонифаса. Я понимаю его мотивы.
— Вечно у вас убийцы оказываются правы! Вы и впрямь странный человек: сначала загоняете их в угол, а потом только что не оправдываете! Этот старик прикончил троих!
— Он защищал дочь, которую любит, хотя не растил и не воспитывал, и хочет, чтобы она была счастлива. Я нанял для него одного из лучших адвокатов. Тот сумеет растрогать публику, заявив, что, узнав о смерти Лулу…
— Эта версия не пройдет, — перебил его Жозеф, — ведь никто не востребовал тело девушки с крашеными волосами!
— …Узнав об убийстве Лулу, — невозмутимо продолжил Виктор, — за которой скрытно наблюдал, наняв для этой цели типа из квартала Монжоль, отец Бонифас решил применить ветхозаветный закон: око за око, зуб за зуб.
— А вы умеете подать факты! Что-то мне расхотелось пить. — Жозеф отставил стакан — у него и от нескольких глотков закружилась голова. — Уф, хорошо… Можно наконец вернуться домой, к тихой и спокойной семейной жизни.
— Воля ваша, а мне нужно нанести последний визит.
— Кому?
— Мадам Герен. Я, конечно, записной лжец, но при этом редкий педант. Некоторые детали этой истории остались невыясненными, и кондитерша может меня просветить.
Жозеф колебался не больше пяти секунд: он догнал Виктора на набережной Малакэ.
— Шикарный горошек по пять су за ливр!
— Куча салата за восемь су! На выбор!
— Э-ге-гей! Вы только взгляните, какая картошечка! Купите пять кило — получите котелок масла!
Прилавки тянулись вдоль улицы Ланкри по обе стороны мостовой. Жозеф с вожделением вдыхал запахи жареных каштанов и ванили. Из шарманки лились звуки мелодии из оперетты «Дочь тамбурмажора», [359] какой-то старик, держа подмышкой два альбома с золотым обрезом, яростно бранился со старьевщиком:
— Десять су за Поля Феваля?! [360] Да это чистое безумие!
— Побереги красноречие! Сам знаешь, больше откладывает вовсе не тот, кто больше зарабатывает!
359
Оперетта Жака Оффенбаха(1819–1880).
360
Поль Феваль(1816–1887) — французский писатель, автор популярных приключенческих романов (так называемых романов плаща и шпаги).
«Нужно запомнить это выражение, пригодится для следующего романа, — подумал Жозеф. — Нет ничего лучше таких вот подслушанных диалогов!»
— Прибавьте-ка шагу, — поторопил его Виктор. — Мы должны застать птичек в гнездышке.
Но когда они добрались до улицы Винегрие, их ждало разочарование.
— Закрыто. Никого… — констатировал Жозеф, кивнув в сторону «Синего китайца».
— Что ж, тогда отправимся на улицу Альбуи.
Они долго звонили в дверь, прежде чем створка окна на первом этаже приоткрылась. Вид у Эрманс Герен был враждебный.
— Чего вам надо? Мало того, что уже натворили? — буркнула она.
Виктор снял шляпу и незаметно ткнул локтем Жозефа, чтобы тот последовал его примеру.
— Мадам Герен, — начал он, — мы здесь, чтобы принести вам свои извинения. Произошло досадное недоразумение. Мы бы очень хотели побеседовать с вашей дочерью Софи.
— Ее здесь нет. Уходите!
— Я настаиваю, мадам. Я нанял знаменитого парижского адвоката мэтра Массона защищать отца Бонифаса. Все расходы, разумеется, беру на себя.
Эрманс Герен только еще больше нахмурилась.
— Мадам Герен, нас направил к вам отец Бонифас. Он рассказал нам про дневник. Прошу вас, впустите нас, это очень важно. Клянусь: ни вы, ни ваша дочь не будете втянуты в судебное разбирательство.
— Почему я должна доверять вам? — бросила она.
— Вот письмо от мэтра Массона, и другое, от отца Бонифаса, его почерк вам знаком… У полиции нет против него ни одной реальной улики, одни лишь подозрения. Он совершил ошибку, признав, что убил Ришара Гаэтана и Абсалона Томассена.
— Что ему грозит?
— Учитывая обстоятельства, присяжные наверняка будут к нему снисходительны. Ни вас, ни вашу дочь свидетельствовать не заставят, ваши имена не будут звучать на процессе. Мы — лишь посредники. Но ваши анонимные показания помогут отцу Бонифасу.
Эрманс Герен несколько секунд смотрела на листки в руках Виктора, потом закрыла окно и распахнула дверь.
Они вошли в тесную гостиную, где мирно тикали мраморные часы. Хозяйка жестом пригласила их устроиться на козетке, а сама присела на краешек глубокого кресла.