Три карата в одни руки (сборник фельетонов)
Шрифт:
Это я тоже знал: пловная, лагманная, вареничная, бутербродная, сосисочная, купатная, чебуречная, молочная, вегетарианская, пирожковая, кондитерская, а также (уж и не знаю как образовать прилагательное) заведение для кормления населения вкусными среднеазиатскими пельменями под названием «манты».
Но вот чего я не знал: почему так робко и неохотно попользуется опыт создания мелких и мельчайших предприятии общественного питания обслуживаемых минимальным штатом универсалов, объединенных по бригадному или даже семейному принципу?
— Неужели вам неясно? —
— Говорите громче, — попросил я.
— Громче нельзя. — И вновь на ухо: — Бу бу…
— Выражайтесь яснее.
— Да куда уж яснее! — вспылил товарищ. — Нести из ваших точек будут. Тащить будут. Воровать будут. Ясно?
— Изо всех?
— Пусть даже из отдельных…
— А не случается ли так, — спросил я, прижимая к груди папку с некоторыми любопытными изысканиями ОБХСС, — что в отдельных ваших крупнокалиберных точках?..
— Случается! — без смущения подтвердил собеседник. — Но там есть коллектив. Есть директор, который может объявить выговор. Есть метрдотель, которому можно объявить выговор. Есть, наконец, общее собрание, которое может взять на поруки. А у вас кто кого будет брать на поруки? Муж — жену? И кто будет мужу в случае чего писать характеристику? Старшая дочь?..
— Простите, но я так и не понял, что вас больше тревожит: возможность материальных хищений или возможность бюрократических ухищрений?
Но тут лифт притормозил, двери распахнулись, и собеседник, окинув меня каким-то странным сочувственным взглядом, сказал на прощание:
— Пойдите к ресторану, станьте в очередь и подумайте.
И вот я стою и думаю. О том, что не в отдаленном будущем, а уже сегодня нет решительно никаких препятствий, чтобы утолить горячим чаем каждого жаждущего, а местом в уютном кафе — каждого уставшего. О том, что всякое заманчивое начинание сулит не только дополнительные выгоды, но и дополнительные хлопоты. О том, что оказывать поддержку на словах проще, чем на деле. О том, что сомневаться в инициативе легче, чем осуществлять ее. О том, что нет ничего проще, чем отгородиться от трудной работы занудливым «бу-бу-бу».
И еще я думаю о том, что если удастся разгадать загадку тунгусского метеорита и раз и навсегда доказать, что «бу-бу-бу» — это никакая не бдительность, не радение за государственное добро, а обычная спекуляция на страхе перед «чуждыми» инстинктами, то останется самая малость: поймать длиношеее чудище из озера Лох-Несс.
Расскажите про покупки!
Один мой приятель, интеллектуал и эрудит, решил убежать от инфаркта. Но не обычной трусцой, а с мячом в руках. Он вспомнил отраду юности своей — баскетбол — и решил, что, приобретя мяч, кеды и трусы с буквой «Д» на штанине, он автоматически станет самим собою. Только не нынешним собою, а прежним, стройным и восемнадцатилетним.
Убегание от инфаркта началось, как водится, с беготни
Вернулся домой он к вечеру в каком-то подавленном, на мой не слишком просвещенный взгляд, явно предынфарктном состоянии.
— Я обегал девять магазинов! — горько сообщил интеллектуал. — Девять! Я проездил на такси пять рублей!
— Недоработки местной промышленности? — сочувственно поинтересовался я. — Производство трусов отстает от резко возросших потребностей? Качество отскока мячевых изделий не на должной высоте?
— Производство не отстает, отскок на высоте, общество в состоянии удовлетворить мои антиинфарктные потребности. Я купил все!
И он вывалил передо мной груду спортивной амуниции: мяч, оранжевый, как августовское солнце, дивный, в пупырышках, резиновый шар с гордым названием «Чемпион»; шелковые трусы на трех резинках; полосатую майку и мощный красивый насос.
— Я купил все это в девятом по счету магазине. А мог — в первом!
— Но почему ты тогда?..
— Потому что я невежда! — в отчаянии перебил меня эрудит. — Я отстал от технического прогресса, и это обошлось мне в пять рублей.
Ну вообще-то пятерка — не слишком высокая цена за преодоление такого серьезного отставания. Но в данном случае требуется особо объяснить, почему признанный эрудит публично признал себя невеждой.
Технический прогресс принес с собой не только космические лаборатории и мудрую электронику. Он самым решительным образом отразился и на таком древнем предмете, как мяч. На смену мячу с камерой и длинным соском, который надобно, ломая пальцы, запихивать под тугую покрышку, пришел ниппельный шар — без камеры, без покрышки, без шнуровки. Достаточно вставить в специальное отверстие специальную ниппельную иглу — и…
— А ниппельные иглы у вас есть? — спросил у продавщицы мой приятель, вертя в руках мощный красивый насос.
— Нет.
— А как же я накачаю мяч без иглы?
— Не знаю. Поищите в другом магазине. Или зайдите через месяц-другой — может, подвезут.
Побранив в душе нерадивое предприятие, которое поленилось укомплектовать насос столь нужным приспособлением, экс-баскетболист отправился по другим магазинам. Но повсюду на прилавках лежали те же красивые, те же мощные, но, увы, те же безыгольные насосы. И трудно сказать, чем бы завершилось это хождение, если бы в последней, девятой по счету товаропроводящей точке у прилавка не оказался мальчик. Симпатичный такой мальчик, умный, веселый и находчивый. Пионер.
— Ну, дяденька, вы даете! — иронически воскликнул умный пионер. — Давайте сюду эту помпу. Смотрите! Берёте эту штуку, потом отворачиваете вот эту и теперь спокойно вывинчиваете иглу. Я понятно объясняю? Помпа — класс! В каждой имеется по игле.
Эрудиция мальчика сразила двоих — эрудита и продавщицу. Продавщица сказала восхищенно:
— Это надо же!
А эрудит, покраснев, воскликнул:
— Зачем же вы тогда меня по магазинам весь день гоняли?
На что продавщица ответила вежливо и с достоинством: