Три карата в одни руки (сборник фельетонов)
Шрифт:
Знающие люди, правда, подсказывали мне, что к этим лихим цифрам нельзя относиться с наивной доверчивостью. Рапортички о концертах никогда, мол, не были документами строгой отчетности, а это значит, что тот или иной лидер культпросвета запросто может округлить цифры в желанную сторону, преследуя при этом отчетливо барабанные цели саморекламы.
Что ж, допустим. Пускай, выражаясь словами популярной песенки, барабан был плох, барабанщик — бог. Но, во-первых, даже в уполовиненном варианте количество поклонников самодеятельной Мельпомены впечатляет. А во-вторых, барабанщики — они ведь тоже где-то работают. И вовсе
Впрочем, тут я, кажется, вторгаюсь в святая святых художественной самодеятельности, где искусство требует от производства явно непомерных жертв. Скажем, в Кузбассе высоко ценится массовость ежегодных состязаний на лучшую спевку хоров и смычку струнных ансамблей. Благородные чтецы и кудрявые вокально-инструментальные ансамбли состязаются в конкурсах под девизами «Каждый час — делу коммунизма» и «Бережливость — черта коммунистическая». Все это было бы просто замечательно, если бы не одна грустная нота: заводы я шахты, колхозы и совхозы расплачиваются за это примерно 200 тысячами прогулов. Узаконенных, следовательно, оплаченных.
Может быть, руководители предприятий глядели бы на все это малость посуровее, если бы в вокально-танцевальную среду не был привнесен дух футбольной состязательности. Так и кажется, что не эстетика здесь правит бал, а очки, голы, секунды. Кто многолюднее? Кто звонче и прыгучее? А главное — кто роскошнее всех одет?
Пошивочные заведения театральных обществ переживают невиданный бум. Очередь к ним на года. Из Курска едут заказывать парчовые сценические одежки в Киев и Харьков. Возможности местных ателье брезгливо отвергаются. Совхоз «Ждановский» из Горьковской области ведет себя скромнее: 50-голосный хор одевается в областном центре, в ателье высшего разряда «Элегант». Сапожки тоже заказные, так что цена комплекта такой спецовки колеблется от 150 до 200 рублей. Трижды выступили — костюмы долой, заказывают новые Кстовскому комбинату бытобслуживания.
А особенно нуждаются в щедрости покровителей ансамбли народных танцев. Считается глубоко неприличным плясать лезгинку без черкески с газырями, а гопак — без алых шелковых шаровар размером с Каховское море. В результате каждый из 10 тысяч участников художественной самодеятельности обходится (данные по четырем территориальным комитетам профсоюзов угольщиков в Кузбассе) в 78 рублей в год.
Кстати, о море. Одесский дом культуры моряков расходует в год 10 тысяч рублей только на костюмы, платья, манишки, панталоны, фраки… Неужто тельняшка не годится для «яблочка»?
А может, там полагают, будто впередсмотрящий лучше смотрится во фраке?… Кстати говоря, в Одессе, бывало, привлекали граждан и за меньшие растраты…
Но в том-то и дело, что художественная самодеятельность, похоже, понятия «растрата» и не ведает. Во всяком случае, профсоюзный руководитель совхоза «Ждановский» говорит так:
— Для самодеятельности мы не жалеем ничего!
Допускаю, что кому-нибудь такой подход кажется проявлением гуманной щедрости. Все-таки не для тела — для души! Возможно, и автору предъявят строгие вопросы. Мол, не пытаетесь ли вы усмирить бухгалтерией гармонию? Сознаете ли вы, что эстетика бесценна? И вообще, вы слыхали, как поют дрозды?
Я уже говорил вначале, но готов повторить на «бис»: художественная самодеятельность — дело замечательное. Трудно переоценить его облагораживающее влияние на человеческие души. Трудно, но можно. Когда совхоз-техникум из Мариинского района Кемеровской области тратит 15 тысяч на щегольские костюмы для хора (шелк, парча, панбархат, и шьют в ателье Новосибирского академгородка), а на регулярный ремонт столовой денег не хватает, то стремление показать себя во всей красе оборачивается обычной показухой. Из такой ободранной столовой даже несовершеннолетнему учащемуся видно, что три притопа руководство заносит в отчет, два прихлопа бьют по государственному карману, а дело ведется безруко.
Или, говоря профессионально, не вытанцовывается.
Владимир Дмитриевич Надеин
У фельетонистов интервью не берут. У них берут лишь взаймы. И то в день получки. Репортеры предпочитают приставать с вопросами к кинозвездам, удачливым футболистам и путешественникам, случайно уцелевшим в кораблекрушениях.
Но фельетонисты придумали противоядие. Они задают вопросы сами себе. Под видом шутки они утоляют жажду популярности, разглашая детали своих биографий, взгляды на жизнь и творческие планы, которые редко кого интересуют. Делается это примерно так: Вопрос: Когда и зачем вы родились?
Ответ: 19 апреля 1938 года. Судьба призвала меня сочинять фельетоны, а спорить с неразгаданными явлениями я считаю опрометчивым.
Вопрос: Родившись, вы написали свой первый фельетон?
Ответ: Немножко не так. Написав свой первый фельетон, я как бы заново родился. Произошло это в 1957 году в львовской областной газете «Вільна Україна».
Вопрос: Понравилось?
Ответ: Кому, читателям? Вопрос: Не прикидывайтесь глупее, чем вы есть на самом деле. И не сваливайте свои грехи на читателей. Отвечайте прямо: понравилось ли вам видеть свою фамилию под «подвалом» с рубрикой «фельетон»?
Ответ: О, да! Но у меня есть смягчающее обстоятельство: я был тогда молод.
Вопрос: Не кокетничайте! Откуда вы прибыли во Львов?
Ответ: Из Донецка. Работал в многотиражной газете на шахте им. Абакумова.
Вопрос: А в Донецк?
Ответ: Из поселка Черемисиново Курской области. Работал в районной газете «Колхозный труд».
Вопрос: Женат?
Ответ: Да. Но это к творчеству не относится.
Вопрос: Дети есть?
Ответ: Внуки тоже. Но это к творчеству не относится.
Вопрос: Почему работаете в «Известиях»?
Ответ: Была вакансия 15 лет тому назад. С тех пор опубликовал в «Известиях» и «Неделе» несколько сот фельетонов.
Вопрос: А нельзя ли скромнее?
Ответ: Можно, но зачем? Вопрос: Потому что место, отведенное для биографической справки, исчерпано сполна.