Три кило веселья
Шрифт:
Адмирал с уважением взглянул на Алешку. Будто поразился его мудрости. Я-то уже к этому привык. Я знаю: иногда Алешка такую мысль выдаст, что даже папа в затылке почешет. А мама на него, на Алешку, с испугом взглянет: неужели это мой сын такой умный? Даже не верится.
Правда, он тут же такое может отмочить! Один раз при чужих людях хвастливо ляпнул:
– А у нашей мамы та-а-кие длинные ресницы. Как у коровы.
Но тут он, конечно, был прав. И адмирал обещал все переделать. А пока мы стали смотреть его фронтовые фотографии. Их было всего
– Это меня провожают в Нахимовское училище, - грустно пояснил адмирал.
– Трудно было расставаться с боевыми товарищами. Но война кончилась, надо было учиться дальше… После училища я окончил мореходку и сам стал капитаном. Пошла моя мирная, но трудная морская служба… Что призадумались? Пейте чай-то, остынет. А потом мы кортик погладим.
Но не пришлось кортик погладить.
Адмирал распахнул шкаф и как-то странно сказал:
– И куда я его дел?
Кортика в шкафу не было. Обычно он висел сбоку от мундира. А сейчас и мундира не было…
У адмирала подкосились ноги. Я едва успел подставить ему стул.
– Куда же оно все делось?
– растерянно пробормотал он.
– Вот память…
Время от времени адмирал снимал ордена и медали, укладывал их в коробочки и запирал в письменный стол. А потом наставало время очередного приглашения на какие-нибудь торжества, и адмирал снова «снаряжал» свой китель. Но это был явно не тот случай.
– Дим, - тем не менее с надеждой попросил он, - посмотри в столе. Верхний ящик. Я их, наверное, туда убрал. А потом взял и забыл…
В верхнем ящике было полно коробочек, но ни одной медали. И кортика там тоже не было.
И тут меня осенило страшное - я подскочил к окну, где на подоконнике стояла в стеклянном ящике-«аквариуме» модель «Грозного». Когда к ней подбиралось солнце, адмирал набрасывал на «аквариум» салфетку, чтобы модель не выцветала от яркого света.
Я сорвал салфетку… «Аквариум» стоял на месте. Пустой. Не было в нем «Грозного». И морского бинокля на стене не было, один штурвал остался да фотография веселого юнги в бескозырке.
Адмирал побледнел и откинулся на спинку стула. Алешка помчался на кухню за валокордином, а я набрал папин номер.
– Пап, - сказал я.
– Нашего адмирала ограбили. Да. Все ордена и медали. И кортик. И даже модель корабля. И бинокль.
– Так, - сказал папа.
– Ничего не трогать. Я сейчас свяжусь с районом, они вышлют опергруппу. Посмотри, не вызвать ли адмиралу «Скорую»? Впрочем, я привезу врача.
– И еще раз повторил: - Ничего не трогать!
Алешка напоил адмирала лекарством и уверенно сказал:
– Еще не вечер. Наш папа и не такие дела раскрывал. Он все найдет, все вам вернет, а жуликам надает так, что они и в тюрьме будут помнить.
Как ни странно, это утешение помогло адмиралу. В глазах его появилась надежда.
Глава IX
ЛЫСЫЙ ЖУЛИК
Опергруппа приехала через десять минут. Чуть позже прибыл и папа с врачом. Тот сразу же сделал адмиралу успокаивающий укол.
Маленькая квартирка адмирала наполнилась многими людьми. Но они не мешали друг другу, не суетились, не сталкивались. Каждый делал свое дело. Кто-то допрашивал адмирала, кто-то производил осмотр помещения, кто-то писал протокол под его диктовку. Эксперт «пылил» порошком. Кто-то пригласил соседку по этажу.
– Кто здесь бывал?
– спросил ее следователь.
– Ой, он одиноко живет. Совсем один. Никто у него не бывает. Вот разве эти, - показала на нас с Алешкой.
– А больше никто. Ну еще человек двадцать мелкой шпаны. А больше никто.
– Что за мелкая шпана?
– уточнил следователь.
– А я знаю? Вроде школьники. Шефы. Но скажу: вежливые, культурные, не ругаются. Шпана, в общем.
– Почему же шпана?
– улыбнулся следователь.
– А как же! Шумные очень.
Папа в это время разговаривал с адмиралом.
– Егор Иванович, за последнее время никаких новых знакомств не заводили?
– Заводил, а как же! Вот они - бычки в томате.
– Адмирал показал на нас.
– А потом пионеры стали приходить. Ну, не пионеры, а эти… гимназисты. Очень мне помогали. Даже собачку обещали достать.
– А из взрослых? Припомните.
– Решительно никого!
– А Томас?
– вмешался Алешка.
– Какой Томас?
– спросил папа. С заметным интересом.
– Который вас после вечера домой подвозил, - напомнил Алешка.
– А… - Адмирал махнул рукой.
– Ну, это так… дорожное знакомство. Очень любезный молодой человек. Прямо к подъезду доставил. Вежливо и культурно.
– А в квартиру он к вам заходил?
– спросил папа.
Интересно, зачем папа задал этот вопрос - ведь наверняка ему Степик об этом докладывал?
– Ну, конечно! Мы очень мило побеседовали. Чрезвычайно любезный. Он работает в фирме по ремонту квартир. Предложил мне сделать ремонт. С какой-то колоссальной скидкой для героя войны. Осмотрел всю квартиру и назвал сумму. Совершенно смешную.
– Адмирал привстал.
– Постойте, ведь он мне свою визитку оставил. Звоните, говорит, - и мы вам поможем. Куда ж я ее дел?
Алешка сорвался с места и стал шарить на письменном столе. Нашел, прочитал зачем-то сначала сам, потом протянул папе. Папа взглянул на визитку и сунул ее в бумажник.
К нам подошел следователь.
– Так, молодые люди, займемся теперь вами.
– С этими бычками в томате, - сказал папа, - я займусь лично. В домашней обстановке.
– Понятно, - кивнул следователь. И повредничал немного: - Но отпечаточки пальчиков мы все-таки у них снимем.
– Пожалуй, не стоит, - усмехнулся папа.
– У меня их отпечатков пальцев - целая коллекция. И на стенах, и на моем столе, и даже на моем пистолете.