Три краски
Шрифт:
Они снова замолчали, сидя друг напротив друга.
– Что-то еду не несут. – Лара вновь попыталась заполнить эту неловкую паузу и от волнения провела рукой по своим волосам, жестким, покрытым несколькими слоями лака, но, вспомнив о том, как долго они с Варей делали прическу, тут же отдернула пальцы.
– Слышишь? Шум какой-то на кухне. Дерутся, что ли? – удивился Кирилл.
Лариса прислушалась – действительно слышалась ругань, а еще грохот тарелок и чего-то тяжелого – кастрюль, что ли. Из подсобки выбежала толстая женщина с тряпкой.
– Вот малахольный! Свалился прям на посуду. Не ест ничего, что ли? Жизнь пошла – посреди бела дня в обморок. Мужик называется…
«А ведь они о нашем официанте!» – догадалась Лариса. Она с самого начала обратила внимание, какой он бледный и вялый.
– Маш, что теперь-то? – всплеснула руками худощавая женщина неопределенного возраста, выбежавшая следом за первой. – Кто заказы разносить-то будет? Мы с тобой со всем не справимся!
– Да не бурчи ты! Без тебя тошно! – рявкнула на нее толстуха и, немного помолчав, добавила: – Давай вызванивать этого, американца, что утром приходил. Больше некого! Еще начальник в этот проклятый отпуск улетел! Путевку выиграл! А работать кто будет?! Все на мне! Все на мне! Эх!
Обе женщины ушли, и Лара, случайно подслушав этот странный разговор, тут же бы о нем забыла (подумаешь, что там за проблемы у поваров!), если бы не Кирилл, который сделал другой вывод:
– Кажется, без салатов мы сегодня! Видишь, в обморок наш официант упал!
– Пойдем в другое место! – тут же предложила Лара.
– Зачем? Разве мы здесь из-за салатов? – улыбнулся Кирилл (впервые улыбнулся ей за сегодня!). Лара почувствовала, как защемило у нее сердце. Действительно, разве они здесь из-за салатов? Ей вообще ничего не надо. Она и есть-то не хочет!
С того момента разговор пошел по-другому. Кирилл наконец-то стал отвечать ей активнее и даже рассказывал о себе. Оказывается, он москвич, в детстве мечтал стать футболистом, даже в спортивный вуз поступал, но не сложилось.
Лара слушала, не сводя с него глаз, и вдруг почувствовала, будто кто-то смотрит на нее. Она повернулась к огромному, во всю стену, окну. Мимо шли занятые своими делами прохожие, но девушке показалось, будто на грани видимости мелькнула и скрылась чья-то тень. Человека Лариса не рассмотрела. Вдруг Пашка? Неужели он здесь? Впрочем, ничего удивительного – он просто не дает ей прохода!
– Что там? – спросил Кирилл, заметив, с каким вниманием Лара глядит на улицу.
– Да ничего! Показалось. В последнее время странности всякие происходят, – улыбнулась Лара.
– Странности? Какие?
Девушка пожала плечами, сама не зная, рассказывать или нет.
– Ты смеяться не будешь? – неуверенно спросила она, удивляясь сама себе: Лара уже успела отвыкнуть от этого чувства неуверенности, словно она – школьница, вызванная на ковер к строгому директору.
– Конечно, нет! Расскажи, что за странности? – Кирилл смотрел на нее серьезно, и Лариса поняла, что ему можно и даже нужно доверять.
– Да так, на днях знакомый один заявился… – Она улыбнулась, пытаясь казаться беззаботной. – Говорил, будто кто-то моими волосами интересуется. Прямо-таки индейцы на тропе войны охотятся за скальпами.
Лара засмеялась, Кирилл тоже. Правда, он начал смеяться не сразу, а через пару секунд. Смех его был странным, неестественным – он явно ее не понял. И Лариса уже пожалела о том, что рассказывает всякую фигню. Будто поговорить больше не о чем. Нужно бы и дальше расспрашивать о Кирилле, показывать ему, что она действительно им интересуется.
– А он, этот твой знакомый, в здравом рассудке? – перестав смеяться, спросил Кирилл.
– Не знаю. Судя по всему, нет. Ну, что мы все о нем? У тебя ничего странного в жизни не происходит? – попыталась она перевести тему и мельком взглянула в окно – там уже начинало темнеть. Ничего подозрительного.
– Странного? Вот тот тип странный! Наверное, он и есть призванный на помощь американец, – Кирилл показал на мужчину в фартуке официанта и колпаке, надетом так глубоко, что, кроме носа и невероятно пушистых усов, под ним ничего не было видно. Мужчина стоял в стороне и пытался завязать фартук, а ему это никак не удавалось.
– Да здесь вообще необычный персонал, – заметила Лара. – Может, все же пойдем отсюда?
– Не, подожди! Мне интересно стало! – Кирилл не сводил взгляда с нового официанта. – Повторим заказ?
– Как хочешь, – ответила Лара безразлично.
– Официант! – Кирилл поднял руку вверх, подзывая странного мужчину.
Лара еще раз оглядела его – худощавый, среднего роста, черт лица из-за колпака и усов не разобрать.
Лара хихикнула.
– Ничего себе усищи! – сказала она шепотом, кивая на иностранца. – Просто на зависть. Это что, новая американская мода?
– Да уж! Таких даже у знаменитого командующего Первой конной Буденного не было, – Кирилл рассмеялся.
Официант, словно догадавшись, что разговаривают именно о нем, заулыбался и поспешил к их столику. Ну и типчик! И смотрит как-то странно.
– Что вьи хотьели? – вежливо спросил иностранный официант.
– Два салата и еще кофе, пожалуйста, – проговорил Кирилл, не сводя взгляда с мужчины.
– Сейчас приньесу, – ответил американец (а Лара теперь не сомневалась, что это был американец) и, помявшись, побрел к стойке.
– Он даже не спросил, какие салаты, – смеясь, проговорила Лариса. – Неужели американский прогресс дошел до чтения мыслей? А здорово было бы, если бы появились такие технологии…
– Ничего хорошего! – отрезал Кирилл, и Лара смутилась. Ведь действительно ничего хорошего. Вот понял бы ее собеседник, как сильно она хочет, чтобы он сел поближе и просто обнял ее за талию, а она смогла бы прижаться головой к его плечу…
Кирилл смотрел на нее так, словно американский прибор для чтения мыслей уже был у него в кармане. Девушка покраснела и низко опустила голову.