Три легенды
Шрифт:
– Кто говорит?
– А ты слушай! – домовой повысил голос, и ведьма невольно улыбнулась. – После Стрижей пришел сюда странный человек. Да и не человек вовсе…
– Дварф! – вновь вмешалась ведьма и осеклась. Но домовой только глянул на нее и подтвердил:
– Ага. Дварф. Это его уже здесь так прозвали. А настоящее его имя – Раззерногригт.
– Откуда ты знаешь?
– А я и твое имя знаю, – хмыкнул домовой и ответил: – Он тоже сам с собой разговаривал. Особенно потом, когда один остался. Говорит чего-то и говорит. В огонь смотрит, и рассказывает, рассказывает
Ведьма вздрогнула. А домовой увлеченно продолжал:
– Раззерногригт его имя. Гном он. Но не совсем. Отец его гном, а мать – человек. Полукровка он. Наверное потому такой странный и был. Не в себе. Но он мне нравился. И истории его интересные и сам он. Он меня несколько раз видел, правда толком разглядеть не успевал. Знал, что я рядом. Он думал, что я дух братьев Стрижей, – домовой засмеялся. – Кормил меня, но всегда удивлялся – разве духи едят?
– Гном? Ты уверен?
– Ну, не гном, конечно. Я же говорю – полукровка. Его и из племени выгнали потому…
– Гном, – ведьма покачала головой. – А я думала, это сказки.
– А я думал, что ведьмы – сказки, – хохотнул домовой. – А ты и вправду ведьма?
– Да.
– Первый раз вижу ведьму.
– А я домового.
Они рассмеялись.
– Он умер? – спросила ведьма.
– Кто?
– Разер… Как там его?.. Дварф.
– Не знаю. Когда все умерли, он куда-то ушел. Осенью это было, уже лужи по утрам замерзали. Холодно было… А ближе к лету вернулся. Пожил несколько недель и опять ушел. На этот раз почти целый год где-то пропадал… А ты-то сама навсегда поселилась?
– Нет. Я скоро уйду, – ответила ведьма, и домовой сразу сник, помрачнел. Замолчал.
– Так что там с гномом? Он еще приходил?
– А тебе-то что? – неожиданно зло спросил Хозяин. – Какое тебе дело?
– Эй! – ведьма встревожилась. – Что с тобой?
– Ну тебя! – домовой соскочил со стула, бесшумно скользнул вдоль стены и исчез.
Ведьма растерянно смотрела в угол, где скрылся Хозяин.
– Вот и поговорили… – беспомощно развела она руками. – Вот так так…
Всю эту ночь страшно и тоскливо выла печная труба, хотя ветра на улице не было.
5
Домовой появился к завтраку. Выскочил откуда-то незаметно, окликнул хозяйничающую ведьму:
– Эй!
Она обернулась, вытерла руки о засаленный подол.
– Пришел? Ты что это вчера? Обиделся?
– Дай поесть.
– А ты грубиян.
– Дашь?
– Дам, что с тобой поделаешь? Но ты хоть объясни, чем я тебя обидела.
Ведьма налила горячую уху в тарелку, пододвинула к хмурому домовому.
– Ешь. И рассказывай.
Домовой взял ложку, покрутил ее в руках, отложил в сторону. Припал к краю тарелки, отхлебнул порядочно. Утерся. Недовольным тоном уточнил:
– Что рассказывать?
– Сам знаешь.
– Не знаю, – заупрямился Хозяин.
– Почему
– Спасибо… – домовой вновь приложился к тарелке.
– Ну?
– Что – «ну»?.. Что?!. – он соскочил со стула, забегал, заметался по комнате, зло фыркая и косясь на ведьму. Он был вне себя. – Дом погибает! Разер… Разер… Тьфу!.. Дварф ушел, вот уже больше года прошло. И его все нет! И топор он оставил. Никогда раньше не оставлял, а тут оставил. Может он совсем ушел? Навсегда! А дом – он не может без людей! Он же умирает, понимаешь? А когда дом умрет, я тогда тоже… За ним. Ведь я – душа дома. Понимаешь? Я думал, что ты пришла навсегда, думал, дом оживет. Он и ожил. А ты уже уходишь! Зачем печь топила? Меня разбудила. Дом. Зачем? А?.. – взъерошенный домовой остановился, жалобно глянул на ведьму. Махнул потеряно рукой и повторил уже негромко и спокойно: – Зачем?
– Но… – ведьма растерялась. – но… я же не знала…
– А-а! Что уж теперь говорить… А ты точно уйдешь?
Ведьма мгновение помедлила, хотя могла бы ответить сразу.
– Да. Я должна.
– Что ж, – задумчиво произнес домовой. – Быть может Раззерногригт вернется. Хотя, когда я его видел в последний раз, он был совсем плох. Стар. Сейчас он, наверное, старше, чем был когда-то Ланс.
Ведьма виновато молчала, потупившись, и теребя в руках и без того замусоленный подол.
Домовой влез на стул, взял ложку и стал хлебать уху.
– Давай, положу еще, – предложила ведьма, когда тарелка опустела.
– Давай, – согласился Хозяин. – А ты что делаешь?
– Да вот, хочу рыбки пожарить. А остаток засолю и высушу… – она запнулась. – На дорогу…
– Собираешься?
– Да. Не могу сидеть на месте. Не могу!
– Ладно уж, – домовой невесело хмыкнул, скривил пасть, – не оправдывайся… Что тебе мой дом? Ночлежка!
– Не говори так! – ведьма вскинулась, словно от удара. – Ты не знаешь всего. Я должна идти! Должна!
– А я ничего и не говорю, – домовой развел руками. – Все мы чего-то должны. Я – заботиться о доме, ты – куда-то идти. Только мне это совсем неинтересно… Рыбой угостишь?
– Что?
– Говорю, когда рыба пожарится, меня угостишь?
– Да, конечно. Только это не скоро. Надо бы сперва масла надавить.
– Ну, ты меня крикни, как готово будет. Я наверху.
Домовой спрыгнул со стула, скользнул к печке и сгинул, словно растворился в воздухе.
– Как ты это делаешь? – спросила ведьма.
Хозяин не отозвался.
Когда рыба была готова, ведьма кликнула домового и тот не замедлил явиться – возник где-то за спиной, фыркнул, спросил:
– Уже?
– Попробуй.
Хозяин не заставил себя упрашивать, мигом уселся за стол, пододвинул к себе горячий противень. Какое-то время чавкал молча, потом проронил:
– Костлявая.
Ведьма вздрогнула, обернулась. Переспросила:
– Что?
– Рыба, говорю, костлявая.
– Да?.. – безразлично сказала она, думая совсем о другом. Она словно перенеслась в прошлое…