Три любовных романа. Лучшие из лучших — 1995. Сборник.
Шрифт:
И хотя во все это трудно поверить, может, ей удастся сохранить такое положение вещей? Ведь единственное, что для этого требуется, так это не обострять отношения с Люком Гарсией. Но какова же его тайная цель? Неужели она была права, когда еще при первой встрече подумала, что в нем есть что-то от параноика? А что, если все это какой-то чудовищный шантаж?
— Ты что, не рада? — возмутилась Сара.
— Извини… просто еще действительно очень рано, Сара. Все это прекрасно…
— Ну, а как твой рабочий отпуск? Могу поспорить, что работаешь ты далеко не целый день…
— Что верно, то верно, — вяло согласилась Верити. —
Она еще долго сидела на кровати, прижимая к уху телефонную трубку, терзаемая разноречивыми чувствами: не могла она подвести Сару и в то же время ей хотелось как можно дальше убежать от Люка.
Голос Марии, раздавшийся в трубке, вывел ее из оцепенения, и она сообразила, что держит линию занятой. Извинившись, она быстро положила трубку на рычаг. Что делать? Ею овладела какая-то отчаянная нерешительность. Что подумает о ней Сара, если она порвет отношения с Люком и поставит фирму под угрозу? К тому же она даже не отважилась сказать ей про Эллиота. Сара, скорее всего, сама об этом узнает, и пусть, только не от нее. Одному Богу известно, что Сара нашла привлекательного в Эллиоте, однако надо приложить все усилия, чтобы не поставить под угрозу ее любовь…
Придется потерпеть еще сутки и хорошенько все обдумать, решила она наконец. Прежде всего надо позаботиться о том, чтобы чувство вины, которое омрачало ее воспоминания об Эдварде и отношения с Люком, не сказалось на их бизнесе, она не должна подводить свою подругу.
Ей захотелось искупаться. Решительно сняв повязку с ноги, она внимательно осмотрела лодыжку с едва различимым желто-синим кровоподтеком. Опухоли, слава Богу, не было. Верити осторожно наступила на ногу — боль была вполне переносимой. А морская вода способствует заживлению.
Надевая перед зеркалом купальник в черно-белую полоску, она вдруг сообразила, что еще не сняла кулон, подаренный ей Люком.
Камни сверкали у нее на коже. Если верить Эллиоту, то алмазы настоящие, а золото — высокой пробы. У нее защемило сердце. С чего это Люк покупает ей такие дорогие подарки? Разве он не презирает ее от всей души? Что-то здесь не так. Здесь вообще все не так.
Нехотя она расстегнула цепочку и бросила кулон на тумбочку. Ни за что на свете не примет она от него такого подарка. При случае надо будет его непременно вернуть. Может, по почте? — подумала она и нахмурилась, поняв, что просто трусит.
Несколько минут спустя она уже шла по пляжу, глубоко вдыхая терпкий соленый ветерок и глядя сквозь прищуренные веки на бесконечную сияющую водную гладь. Погружаясь в теплые ласковые объятия океана, Верити вдруг поняла, что меньше всего ей хочется отсюда уезжать. Если бы не столь трудные взаимоотношения с Люком, то вряд ли она вообще когда-нибудь захотела бы покинуть этот райский уголок…
Перевернувшись на спину и покачиваясь на волнах, она смотрела на берег, на белый песок с вкраплениями экзотических кустов: багровых, ярко-оранжевых, солнечно-желтых, сочно-фиолетовых. Под ранними лучами солнца они были настолько хороши, что глаз не оторвать.
А ведь я даже не знаю, как они называются, подумала Верити, с грустью вспоминая родителей. Они были просто одержимы цветами — им нравилось отыскивать в справочниках названия цветов, что попадались им во время загородных прогулок. Они всегда брали с собой карманные справочники и на месте определяли название каждого незнакомого цветка. Счастливые были времена! Тогда их было трое. Но однажды, когда родители опять ушли в свои любимые горы, произошла трагедия. И только позже Верити узнала, что внешне столь счастливый брак был всего лишь показухой, что все это время отец обманывал их, играя роль преданного мужа и нежного отца. На самом же деле у него была своя, скрытая и недоступная им жизнь…
Воспоминания холодной рукой сжали ее сердце, и, перевернувшись, она медленно поплыла в открытое море, к коралловому рифу, где они вчера ныряли с Люком.
Ей не хотелось думать об отце, не хотелось вспоминать боль. Надо жить одним днем, подумала она философски и попыталась переключиться на сказочную тропическую красоту, окружавшую ее.
Надо же было додуматься — хотела улететь в серый холодный Лондон, не узнав, как называются эти цветы вокруг пляжа!..
— Верити! — Люк, легко разрезая грудью воду, плыл прямо к ней. Она постаралась придать своему лицу бесстрастное выражение.
— Доброе утро, Люк.
— Какого черта ты тут делаешь?
— Купаюсь, — беззаботно ответила она. — А что случилось? Здесь есть акулы?
— Я и без тебя вижу, что ты купаешься. Но ты уже в двухстах ярдах от берега, и это с растяжением! Ты что, хочешь утонуть?
— Да перестань ты! Нога уже почти в порядке. Я же тебе говорила, это всего лишь легкий вывих. А сколько было шуму!
Люк, откинув со лба волосы, смотрел на нее с таким возмущением, что губы у нее, несмотря на все ее самообладание, нервно скривились.
— И нечего на меня так смотреть! — воскликнула она и медленно поплыла к берегу, равномерно работая руками. Нога у нее действительно начала побаливать, но уж лучше она пойдет ко дну, чем признается в этом Люку. — А что это ты так боишься, что я утону? Некого будет преследовать?
— Проклятие! Неужели я для тебя нечто среднее между Макиавелли и маркизом де Садом? Но я и не думал тебя мучить, Верити.
— Тогда чего же ты добиваешься? — спросила она с нарастающим сердитым отчаянием. — Что тебе от меня нужно? Мне сегодня позвонила Сара и рассказала о контракте с норт-даунским поло-клубом. Она так радуется нашему успеху, что уже заказала себе билет на отпуск. Честно говоря. Люк, я бы высказала тебе все, что думаю об этом контракте, о моем рабочем отпуске и о твоем постоянном вмешательстве в наши дела, но что тогда с нами станет? Будем прозябать без дела, потому что великий Люк Гарсия перестанет нам покровительствовать? Не будь тебя, мы сейчас были бы в лучшем положении! Если бы мы добились всего сами, то мне не пришлось бы перед тобой заискивать!
Люк молчал, и только когда она выбралась из воды, он сказал:
— Так вот что ты обо мне думаешь! Считаешь, что из мести я тебе буду вредить? Она собралась что-то резко ему ответить, но слова замерли у нее на губах: яркий блеск синих глаз в который уже раз растопил ее уверенность. Люк был всего в двух шагах от нее, и она опять подпадала под его власть. Вода стекала с них ручьями на белый, переливающийся на солнце песок. Капли воды блестели в черных волосах на его груди, тоненькими струйками обтекая мышцы и спускаясь по животу вниз… Она словно окаменела.