Три метра над небом. Трижды ты
Шрифт:
– Ну и отлично! А теперь давайте! Быстро все за стол, а то мне ужасно хочется узнать, что вы об этом думаете.
Джин берет меня под руку.
– О, счастливчик, которому так повезло, будь рыцарем, проводи меня к столу.
– Конечно, прекрасная селяночка из очереди перед домом…
– Дурак. – И она слегка толкает меня локтем в бок.
– Ой-ой-ой, – покорно говорю ей я.
– Учти, что я такая селяночка, которая может и врезать.
– Да знаю я, знаю, испытал на своей шкуре!
Все мы располагаемся вокруг большого стола на свежем воздухе, под гигантским фиговым деревом
– Так вот, кухню я расположу там, сзади. – И он показывает туда, где заканчивается луг, то есть в противоположную сторону от церкви. – Зато столы мы поставим здесь, вокруг, под деревьями, чтобы нам было не так сыро. А наверху мы натянем тенты, все по той же самой причине, и укрепим светильники. Они будут соединены, и каждый стол будет освещен – но не слишком.
Габриэле смотрит на него удовлетворенно.
– Манлио хорошо знает, как делать свою работу.
– Да ты шутишь, а? Я люблю мою работу. И наконец-то могу делать так, как хочу. А не так, как тогда, когда я устраивал ужины в Сенате, во дворце Мадама. Вы знаете, что там швейцары решали, что полагается подавать на стол в самые торжественные дни? Вы и понятия не имеете, как они к нам придирались при выборе вина!
– И мы тоже будем придираться! – Габриэле стучит кулаком по столу, тоже прикидываясь требовательным.
– Ну конечно! – И они оба смеются.
Потом Петторини зовет официантов:
– А ну, давайте, несите первое. Так вот: я приготовил их три, чтобы то, которое вам не понравится, мы отбраковали, хорошо?
– Манлио, но нам нравится все, что ты делаешь…
– Ну хорошо, тогда отбракуем то, что вам понравится чуть меньше! У меня уже было представление, как бы я это сделал, но я не могу решать все один. С другой стороны, это же вы платите.
– Ну конечно! Но если решишь ты, и еще будет скидка, то тогда мы доверяем!
И они снова смеются. Тем временем начинают приносить тарелки с первым.
– Так вот: это спагетти «на гитаре» с трюфелями и грибами. А вот это равиоли с начинкой из овощей и рикотта на сливочном масле с шалфеем. А это – паккери из гречневой муки с вишнями, оливками и растительным маслом, настоянным на перце.
– Мне они все кажутся восхитительными, – говорит Франческа.
– Да, – кивает, улыбаясь, Джин. – Аромат исключительный.
После этого одно за другим начинают приносить вкуснейшие блюда, заботливо и очень внимательно их подают молоденькие официанты.
– Все они – выпускники школы гостиничного дела, – замечает Петторини.
Потом подают на пробу разные вина и щербеты, чтобы усилить вкусовые ощущения, потом – вторые блюда и всевозможные закуски.
– Тебе лучше есть немного, – советует мне Джин. – Придется попробовать еще кучу всего…
– Но эта телятина под соусом из тунца просто обалденная.
Произнося эти слова, я понимаю, почему мне она так нравится. Ее всегда готовила моя мать. Мамина телятина тоже была исключительной: мясо было невероятно хорошим, без единой жилки, всегда искусно нарезанным – как правило, тонко-тонко, – что делало его еще нежнее, под соусом, приготовленным из свежайших
– Ну вот, будет примерно так. С белыми лампами около всех деревьев и, наоборот, с желто-оранжевыми – там, подальше… Чтобы еще больше создать атмосферу.
Мне кажется очаровательным все, а этот последний совиньон, который нам дали попробовать, оказался холодным и безупречным, с нежнейшим фруктовым послевкусием. Потом подают землянику и малину с очень легкими домашними сливками и поливают их несколькими ложками горячего расплавленного шоколада. А потом приносят два торта-мороженого: один – с сабайоном, другой – с орехами. И, наконец, отличный кофе.
– Вот, а потом, подальше, я бы поставил стол со спиртными и крепкими спиртными напитками, которые в такой чести на каждой свадьбе… Ох, непонятно, почему оно так, но вы, молодые, счастливее нас и потому должны и пить больше!
Габриэле весело кивает:
– Мы, по крайней мере, топили в вине наши горести, а не наше счастье!
– Да! – смеется Джин. – Это точно, мы действительно друг друга обижаем.
– А вот к столу я бы, наоборот, подал эти горькие настойки.
И Манлио велит принести разные ликеры: «Капо», «Филу-э-ферру», «Аверна» и «Егермейстер».
– Одни известны больше, другие – меньше, про настойку из горечавки знают немногие, но она просто фантастическая… Попробуйте ее.
И он понемногу, буквально на глоток, разливает ее по рюмкам для ликеров.
– Правда, отличная.
– Она способствует пищеварению. Думаю, это потребуется!
Петторини смеется. И впрямь: всего того, что они решили приготовить, будет немало. Разнообразные закуски по всему парку. На одних столах будет ветчина, на других – нарезка. А еще – моцарелла, буррата, кусочки пармезана и другие итальянские и французские сыры. Жареную еду будут готовить в нескольких местах, где поставят фритюрницы для свежих лангустов и маленьких осьминогов, для приготовления панелле – блинчиков из нутовой муки, маленьких моцарелл, белых и красных миниатюрных аранчини, оливок по-асколански и польпеттин – мясных котлеток. Все это закуски. Потом подадут два первых: спагетти «на гитаре» с трюфелями и грибами; паккери с помидорами и оливками и два вторых – филе кианской говядины и сибас. Разнообразные гарниры: картофель всех видов, овощи, от цикория до брокколи, и три салата, один из которых – с грецкими орехами, кедровыми орехами и кусочками ананаса, а потом – сладости и фрукты.
Франческа и Джин говорят с Петторини о выборе хлеба, обсуждают вина, и все, как мне кажется, уже решено наилучшим образом.
– А вон идет отец Андреа.
Мы оборачиваемся и видим, как в глубине парка, освещенного последними отблесками озера, появляется священник. Он приближается быстро, и я вижу, как он улыбается и издалека кивает головой.
– А вот и я, а вот и я. – Он смотрит на тележки с блюдами около нашего стола. – Похоже, я пропустил чудесную трапезу.
Джин встает и искренне его приветствует.