Три мудреца в одном тазу
Шрифт:
Тепорий начинал меркнуть — с Магуки «Чайка» отплыла уже под вечер (прощальная пирушка слегка затянулась). Фабьев сбавлял ход — судя по карте, впереди яхту поджидало некое «море Тусклости», а он даже предположить не брался, что бы это могло означать. Конечно, не обычное море — у обычного моря всегда есть берега. Единственное исключение — Саргассово. И это наводит на нехорошие подозрения…
Разумеется, такое море, как Саргассово, для ультрасовременной яхты вроде «Чайки» — не проблема. Но никто не говорит, что море Тусклости имеет что-то общее с нашими «джунглями Атлантики». Поэтому Фабьев решил поубавить ходу,
Темна эйкрийская ночь. Только ходовые огни и прожектора «Чайки» рассеивают мглу, да в иллюминаторах виднеется свет. И еще в волнах иногда проскальзывают блестки — в воде тепорий медленнее гаснет и медленнее вспыхивает, так что «воздушные» и «водные» сутки на Эйкре немного не совпадают.
Чертанов стоял у фальшборта и курил, стряхивая пепел в воду. Он грустно посмотрел на полупустую пачку — сигарет оставалось все меньше, а достать новые будет затруднительно. Можно, конечно, перейти на косяки из озерной травки, но это уже на крайний случай…
Он поднял глаза к ходовой рубке — силуэта Фабьева за стеклом не было. Похоже, прикорнул старик. «Чайка» шла на самых малых оборотах, «авторулевой» успешно заменял человека, а если что-то и случится — опытный штурман почувствует пятой точкой. В кают-компании свет тоже погас — все разбрелись по койкам. Только в каюте Грюнлау еще горела лампочка — Вернер Грюнлау разбирал и смазывал верный шмайссер.
Сергей тоскливо пялился в темноту и думал, что не найдут они эту треклятую башню, чтоб ей провалиться. А если и найдут — попробуй-ка, отними ее у вооруженных до зубов пиратов… Чертанов хмыкнул, настолько по-дурацки это прозвучало: «отними башню». Все-таки интересно, как же им это удалось? Уменьшили, что ли, как-то? Или, может, лишили веса и привязали к кораблю вроде воздушного шара? Надо было поспрашивать у шамана — Ролрупа хоть и жевал всякие нехорошие грибы, соображал все-таки на порядок лучше чокнутой троицы, что обосновалась на «Чайке».
Он вытащил свисток в виде чертика. Задумчиво посмотрел на него, вспомнил последнюю встречу со Стефанией — такую короткую и неприятную. Замахнулся выбросить свистульку в океан… но в последний момент все-таки передумал. И, повинуясь непонятному импульсу, дунул.
— Я хотел извиниться за прошлый раз… — начал он, как только на палубе взметнулось дымное облако. — Неудобно получи…
Чертанов осекся на полуслове. Стефания дель Морго, чертовка первого круга, явилась мокрая и совершенно голая. Сисадмин непроизвольно отметил, что всякие интересные места у нее почти не отличаются от человеческих — только цвет другой. А еще заметил одну очень любопытную деталь — на спине, в области лопаток у нее торчали два крохотных почерневших отростка — похоже, все, что осталось от ангельских крыльев.
— Я принимала ванну, — холодно пояснила она, заметив немой вопрос в глазах Сергея. — Чертям тоже иногда приходится мыться.
— Ну, это… — почесал в затылке Чертанов. — Я не хотел…
— Чего надо? — сухо спросила чертовка, оглядевшись по сторонам и поняв, что больше никого нет.
Стеснения она не испытывала ни малейшего — подумаешь, смертный пялится, большое дело…
— Да, собственно… ничего…
— А зачем вызывал? — начала кипятиться Стефания. — Поиздеваться?! Между прочим, мне холодно! Кстати, насчет души не передумал? — с притворным равнодушием поинтересовалась она.
Чертанов молча помотал головой.
— Тогда чего надо?! Как же вы мне надоели, смертные, с вашим дурацким свистком! Ты не представляешь, как это раздражает — все время знать, что в любой момент тебя могут выдернуть из постели, ванны, обеденного стола и отправить куда-нибудь Гавриилу между крыльев!!!
— А что у него между крыльев?
— Спина. Не придирайся к словам, безмозглый смертный! И прекрати вызывать меня каждый раз по пустякам!!!
— Да пожалуйста! — обиделся Чертанов, взмахивая рукой. Золотая свистулька блеснула в свете прожектора и с тихим бульканьем устремилась на океанское дно. — Пожалуйста! Все, больше не вызовем — свободна!
Стефания несколько секунд стояла неподвижно, недоверчиво глядя на черную воду. А потом дико завизжала и прыгнула Сергею на шею.
И начала выцарапывать глаза.
— Проклятый… смертный!.. — ожесточенно шипела она. — Ты что, считаешь — я джинн лампы какой-нибудь?!! По-твоему, теперь я стала свободной?! Почему ты не спросил, почему не спросил сначала, недоумок?!
— А… а что такое?! — вспылил Чертанов, безуспешно отдирая от себя разъярившуюся чертовку. На лице у него уже появилось несколько глубоких царапин, да и глаза он защищал лишь с превеликим трудом. — В чем дело?!
— В чем дело?! В ЧЕМ ДЕЛО?!! Magni Dei Nostri Satanas!!! Domine Satanas, за что ты послал мне этого смертного?! В том дело, ничтожный человечек, что этот маленький свисток — моя единственная дверь обратно домой! И теперь я не могу вернуться! И теперь я застряла здесь, на Эйкре, с вами! И теперь я тебя задушу!!!
Стефания неистово захрипела, пытаясь вырвать Чертанову яремную вену. Тот отбивался все слабее — даже юная девушка-чертовка легко может одолеть среднего человека. Чтобы совладать с ней, нужен бычара вроде Гены…
И он не замедлил появиться.
— У?! Ого! — прогудел Гена, отдирая Стефанию от Сергея. — Это кто?… что?… Да тихо ты, а то врежу!
— Пусти, я его убью! — визжала чертовка, безуспешно пытаясь вырваться из медвежьих объятий телохранителя.
— Геннадий, ну тебе уже впору этой гражданочке предложение делать — все обнимаешься с ней, — ехидно подал голос Колобков.
Бизнесмен еще не лег спать — читал в гальюне португальский детектив. Он упорно не оставлял надежду, что однажды эти непонятные слова все же раскроют свой тайный смысл. Главное — пялиться на них подольше и не сдаваться.
Конечно, когда он услышал на палубе дикие вопли взбесившейся чертовки, то немедленно побежал выяснять, в чем дело. Гена, дежурящий у дверей гальюна (раньше они с Валерой вообще пытались дежурить ВНУТРИ него), тут же встрепенулся и ломанулся следом за шефом.
И подоспел как нельзя вовремя.
— Гена, держать до моей команды, — приказал Петр Иванович, задумчиво обходя вокруг телохранителя, сцепившегося с чертовкой.
Маленький лысый толстячок высоко задрал голову, чтобы взглянуть в лицо болтающейся в воздухе Стефании, а потом задумчиво пошевелил пальцами: