Три Натальи
Шрифт:
Но! Но всё-таки это было не то. Во-первых, сцена находится далеко – и не всегда даже в бинокль увидишь лицо артиста крупным планом, его выражение, движение глаз, не говоря уж о движении души. К тому же оперные артисты слишком много сил отдают именно пению, постановке голоса, звучанию верхних нот… Они
Татьяна была готова смотреть фильм “Евгений Онегин” бесконечное число раз, но его почти не показывали даже по телевидению. Но вдруг случилось чудо! Страна готовилась к празднованию двухсотлетия А.С. Пушкина это было в1999 году. Читая телевизионную программу, Татьяна увидела, что “Евгения Онегина” будут показывать на первом канале. Поздним вечером, но будет! Тут он издала такой радостный вопль, что муж с сыном прибежали к ней, не зная, что и думать.
Теперь “Евгений Онегин” у неё на видеокассете – сбылась её школьная мечта!
Татьяна шла в школу с хорошим настроением, с приятными предчувствиями, ещё не зная, что за встреча её там ждёт. Она шла к завучу, к Наташиной начальнице, не особо задумываясь, что это за женщина. Ну завуч и завуч, канцелярская крыса какая-нибудь. На носу очки, на голове – пучок… Да нет, это она уж совсем опустилась в позапрошлый век. Сейчас время другое. Вместо очков – линзы, которые непосвящённый человек и не заметит на глазах, вместо пучка волос – модная завивка, “химия” какая-нибудь, придающая волосам естественные волны. И не подумаешь, что это “химия”, не то, что раньше, когда тётки с “химией” были эталоном безвкусицы (дурного вкуса).
Она вошла в вестибюль школы, улыбнулась охраннику и огляделась по сторонам. Всё здесь за много лет изменилось. В то время, когда Татьяна и её ровесники учились, школа была попроще. Не было таких красивых люстр, картин на стенах коридора, да и стены были всего лишь покрашены масляной краской, а не отделаны современными материалами.
Да, все изменилось, но стало лучше, красивей, значительней: Татьяна почувствовала гордость за школу, душевный подъём, и с этим новым чувством поднялась на второй этаж, к кабинету завуча. Надо будет и Колю, Николая Семёновича повидать, как-никак не чужой человек, одноклассник.
Дверь в кабинет завуча была открыта. Видимо Марина Станиславовна уже ждала её. У Татьяны отчего-то вдруг защемило сердце, и она почувствовала себя школьницей, которую вызвали в кабинет директора за какую-нибудь провинность. Она на минуту остановилась, перевела дух, и вошла в открытую дверь.
– Здравствуйте, – сказала она сидящей за столом женщине, – я Татьяна Полякова, тётя Наташи… Натальи Николаевны.
Женщина завуч поднялась со своего места и улыбнулась.
– Здравствуйте, я жду и боюсь, что опоздаете. Времени просто в обрез.
Пока она говорила, Татьяна смотрела на неё с удивлением и восхищением. Марина Станиславовна была красива зрелой, всепобеждающей красотой. Причёсана изыскано, одета элегантно. Просто украшение школы! Как же Николай Семёнович жив рядом с ней!
– Я думаю, Наталья Николаевна вас ввела в курс дела, мы готовим юбилейный вечер, – говорила тем временем Марина Станиславовна, – и я очень надеюсь на вас, как на бывших выпускников. Вы понимаете, мне не хотелось бы приглашать случайных людей, а у вашего класса хорошая репутация. Вы не поверите, вас в школе до сих пор помнят.
Конец ознакомительного фрагмента.