Три недели другой жизни
Шрифт:
Вернувшись в гостиницу, Аня зашла к Матвею.
— Привет! — радостно улыбнулась она, когда мужчина открыл дверь, и чмокнула его в щеку. — Можно?
— Нужно, — рассмеялся тот в ответ и, обняв и затянув в номер, поцеловал.
Отстранившись, он, слегка волнуясь, произнес:
— Детка, нам нужно поговорить!
Аня прекрасно понимала, о чем будет этот разговор. И как бы ни хотела она, чтобы он вообще не состоялся, поговорить все же было необходимо. Се ля ви!
— Да, я понимаю. Тоже хотела, вот только не знала, как начать, — она отстранилась и изо всех сил попыталась сохранить внешнее спокойствие. Внутри же все бурлило! Как бы она хотела продлить эти отношения, но
У Матвея же было чувство, будто его окатили из ведра холодной водой, причем настолько, что она уже была с мелкими иголочками изо льда, которые тут же больно впились в кожу, просачиваясь сквозь нее — напрямик к самому сердцу! Он решился на отчаянный шаг — предложить ей остаться вместе, вернуться в родной город и попытаться построить совместное счастье. Даже смеялся над собой — сбежал от всех невест на курорт, а в итоге на этом же курорте и влюбился. Он продумывал, как и что следует изменить в своей жизни, чтобы быть больше вдвоем… Даже если бы она ничего не сказала, то он бы перешел к активным действиям, ухаживал бы, заезжал за ней на работу, постепенно стал бы привычным, а лучше — необходимым… Но теперь и речи быть не могло о том, чтобы пытаться все это продолжать, как он смеет ей навязываться?!
Матвей прошел мимо нее, невидяще уставившись в окно и спрятав руки в карманы широких спортивных штанов, чтобы не давать лишних объяснений и не позориться. Медленно глубоко вздохнув, он выдал стальным голосом:
— Я думаю, звонки и переписка лишние, — для себя он решил, что подачки ему не нужны, да и не мазохист он. Для нее это редкое общение ничего значить не будет, а он каждый раз будет себя заживо рвать… Нет, на такое он не пойдет! К тому же он боялся со временем выдать себя, и тогда будет неудобный разговор, в котором ему тактично объяснят, что, мол, парень, не по адресу. Нет, рвать так рвать! Как пластырь! Пусть только этот пластырь продержится до воскресенья.
— Хорошо. Может, ты и прав, — в груди все дрожало, разбиваясь и звеня. Аня только надеялась, что это не остатки ее хрупкого сердца, ведь только вчера она пообещала самой себе новую жизнь! — Эти дни мы будем вместе? Или уже сейчас следует… Когда мы все выяснили, — она никак не могла себя заставить закончить предложение.
— Ну почему же, не следует, — сделал над собой усилие и не заскрипел зубами Матвей. — Какие планы на сегодня?
— В четыре — подписание, в пять — банкет… Я бы хотела… мне бы… — замялась девушка.
— Конечно, я пойду с тобой, — улыбнулся Матвей, поняв, о чем она хочет попросить. — Зная теперь, в какую ты можешь попасть историю., -пошутил он, — боюсь даже и отпускать тебя одну!
Это прозвучало как признание, но Аня уверила себя, что ей просто показалось, так как ей, наверное, хотелось бы услышать подобное от Матвея.
Выйдя из конференц-зала — теперь уже — коллеги обменивались впечатлениями о проделанной работе, о том, как приятно им было сотрудничать. Вежливо отзываясь на обращения и благодаря
Заметив идущего по коридору навстречу ей Матвея, девушка мысленно встряхнулась и невольно залюбовалась этим красавцем. Раскованно улыбаясь и отвечая на приветствия и рукопожатия тех, с кем успел познакомиться на прошлом банкете, он почти не отводил при этом взгляда от Ани. В маленьком черном платье, шелковых черных туфлях на тонком каблучке и с кокетливым бантиком позади ножки, с заколотыми наверху волосами девушка выглядела великолепно. Стильно, но в то же время по-деловому и женственно. В очередной раз поражаясь тому, что она сочетает в себе подчас несочетаемые качества и при этом остается милой и хрупкой девушкой, Матвей мысленно добавил в этот список еще и ненасытность и полную самоотдачу в любви. Настоящий бриллиант! И как жаль, не в его коллекции.
Подойдя вплотную к ней и рассеянно кивнув только что поприветствовавшему Матвея собеседнику Ани, он наклонился и нежно чмокнул ее в щеку. Провожатый тут же растворился.
— Добрый день, Матвей! — раздался позади девушки голос Александра Андреевича. Матвей посмотрел на него поверх головы Ани, а затем, слегка приобняв и развернув ее к собеседнику лицом, протянул руку для приветствия.
— Добрый день!
— Не отпускаешь Анну ни на шаг? — подколол его мужчина. — Правильно. Она — девушка видная!
— Оберегаю, — поправил его Матвей. — А то люди разные бывают, — мимоходом и вроде невзначай намекнул он Александру Андреевичу.
Мужчина смутился, но тут у него зазвонил телефон, и он, не скрывая облегчения, откланялся, уже отходя ответив на звонок.
— Спасибо, что пришел, — тихо поблагодарила Аня, когда все прошли вперед, и их уже никто не смог бы услышать.
— Я мог не прийти? — искренне удивился мужчина.
Аня слегка пожала плечами, мол, всякое могло быть. Ну как ему объяснить, что каждая минута вместе с ним дорога ей… И что пусть у них осталось только два с половиной дня, она хочет заполнить им каждую минуту, чтобы потом бережно хранить эти воспоминания, когда они вернутся к привычной жизни….
Матвей, ободряюще улыбнулся и протянул ей локоть. Она с мягкой улыбкой положила свою руку, и они начали спускаться по лестнице к банкетному залу.
Через полчаса празднования, когда с основными поздравлениями и дежурными одами похвал и надежд было покончено, все понемногу расслабились. Мужчины сняли галстуки и расстегнули верхние пуговки наглаженных рубашек, музыканты наконец-то приступили к своим прямым обязанностям, едва не уснув до этого под монотонную очередь тостов и чаяний. Кто-то скучковался там и тут, обсуждая уже темы, касающиеся общих интересов, кто-то отдавал должное мастерству кулинаров, к Ане периодически походили новые коллеги, чтобы озвучить свои надежды на дальнейшее плодотворное сотрудничество и пожелания спокойного перелета и вообще "всего хорошего".
Матвей молчаливой тенью был рядом, никак не проявляя недовольства и не предпринимая попыток заговорить с Аней.
— У меня складывается впечатление, что ты мой телохранитель, — сказала она, когда очередной оратор, разглагольствующий о перспективах их сотрудничества, переместился на другой конец зала, найдя там свободные уши.
— Ммм, я буду стоять за кулисами, — улыбнулся он, вспомнив известный фильм.
— Боюсь, мне далеко до Уитни, — рассмеялась Аня в ответ. — Максимум, могу подскулить, подпевая кому-то.