Три недели страха

Бокс С. Дж.

— Ясно, — вздохнул я, чувствуя физическое ощущение вины.

— Тогда действуй. — Коуди толкнул меня в плечо. — Этого бы хотел Брайен.

Я разговаривал по мобильнику с Мелиссой, сообщив ей, что Брайен еще в хирургии и что мы ничего не слышали от врачей, когда увидел в коридоре детектива Торклесона и услышал, как Коуди сказал:

— Пора!

Окончив разговор, я присоединился к ним. Торклесон, небритый и растрепанный, выглядел усталым. Он не спал всю ночь и полдня. В руке он держал толстую пачку бумаг.

— Ты

должен послать машину в дом судьи Морленда, — говорил ему Коуди, — задержать Гэрретта и привезти его для допроса. Он либо участвовал в попытке убийства, либо присутствовал там и поощрял это. Вероятно, он заманил Брайена в тот переулок.

— А вы должны представить мне какие-то доказательства, связывающие его с преступлением, прежде чем я пошлю машину, — отозвался Торклесон. — Я знаю, что вы присматриваете за этим парнем, но он не обязан ничего говорить. Не забывайте, что его отец судья.

Как будто я мог об этом забыть!

— Что у тебя здесь? — спросил Коуди.

Торклесон взмахнул пачкой бумаг.

— Расшифровки звонков с телефона жертвы, как вы просили. Это была хорошая мысль. Ваш друг много разговаривал. Теперь нужно повозиться специалистам, прежде чем мы пошлем полицейских кого-то задерживать.

— Как насчет отпечатков пальцев на телефоне Брайена? — осведомился Коуди.

Торклесон скорчил гримасу.

— Мы работаем над этим.

— То есть?

— Телефон трогали полдюжины копов и бомж в переулке, который позвонил нам. Отпечатки смазаны. Очевидно, некоторое время кто-то держал телефон в кармане. Четких отпечатков нет. Я поручил нашим технарям искать фрагменты, но это не выглядит многообещающим.

— Черт! — Коуди взял бумаги и прищурился на мелкий шрифт. — За какой это срок?

— Только за последний месяц, — сказал Торклесон. — Как я говорил, он проводил много времени со своим мобильником.

— Господи, что за трепло. — Коуди смотрел на последнюю страницу. — В конце номер Мелиссы, — сказал он мне. — Понадобятся дни, чтобы узнать, как Гэрретт подловил его.

— Вы снова забегаете вперед. — Торклесон посмотрел на меня, потом на Коуди. — И нужно учесть еще кое-что, прежде чем бросать все яйца в корзину Гэрретта. Ваш друг Брайен Истмен был очень активен в сообществе геев. Думаю, вам известен этот факт.

— Конечно, известен, — сказал Коуди.

— Ну, в том районе есть пара гей-баров, — продолжал Торклесон. — Насколько я выяснил, Истмена знали в обоих. И если вы взглянете на карту, то увидите, что переулок, где его нашли, ведет от одного к другому. Мы поручили нескольким полицейским проверить, видели ли его в этих барах прошлой ночью, но трудно отследить барменов и посетителей воскресным утром. Мы все необходимое сделали, но это займет несколько дней тяжелой полицейской работы. Некоторые думают, что произошедшее — случайность. Может быть, ваш друг шел из одного бара в другой, когда на него напала шайка хулиганов. Он был хорошей мишенью — одевался, как настоящий яппи. Конечно, они остерегаются озвучивать эту

версию, так как в итоге получается преступление из ненависти, а если мэр услышит об этом, то взовьется до потолка.

— Большинство преступлений совершается из ненависти, — заметил Коуди.

— Вы знаете, что я имею в виду. Это может стать политическим…

— Брось, — прервал его Коуди. — Это не сработает. Я не говорю, что Брайен не посещал гей-бары или не знал дорогу. Но когда он звонил нам накануне ночью, то сказал, что получил приглашение на встречу с кем-то. Может быть, звонивший указал знакомое ему место — не знаю. А может, он выбрал его, так как оно близко к клубу «Аппалуза», куда гангстеры могли забежать и привести себя в порядок. Но Брайен не шлялся по барам — мы это знаем.

— Погодите! Он звонил вам? Когда?

— Не знаю. Думаю, в полночь.

— И для чего он встречался с этим человеком?

Коуди заколебался. Я почувствовал холодок на спине. Неужели нас поймали?

— Для получения информации, — ответил наконец Коуди.

— Какого рода? — спросил Торклесон, инстинктивно шагнув назад.

— Не знаю. Брайен все держал в тайне. Он сказал, что собирается встретиться с кем-то, кто предоставит ему информацию, которая поможет нам в деле против Гэрретта и судьи Морленда. Вот почему он ночью был в городе.

Коуди висит в воздухе на проволоке без страховочной сетки, подумал я.

— Поэтому вы спрашивали меня о документах?

Коуди кивнул.

— Вы что-нибудь еще от меня утаиваете?

— Больше ничего, — заверил Коуди.

Торклесон покосился на меня:

— А как насчет вас, Мак-Гуэйн?

Я знал, что выгляжу виноватым. Мое лицо горело.

— О чем вы? — спросил я, стараясь не смотреть на Коуди.

— Вы меня слышали.

Я вздохнул.

— Информация должна была состоять из фотографий судьи Морленда, где он занимается чем-то скверным.

— Ага, — кивнул Торклесон. — Вы двое занимаетесь маленьким шантажом на стороне, а?

— Нет, — возразил Коуди. — Нельзя шантажировать кого-то, не имея компрометирующих фотографий.

— Понятно, — сказал Торклесон. — Думаю, сейчас я больше ничего не желаю слышать. Но позже мне понадобится вся история.

— Спасибо, братишка, — поблагодарил Коуди и быстро сменил тему, переключившись на список звонков. — Бьюсь об заклад, здесь есть входящие звонки от Гэрретта. Надо проверить все его номера — домашний, сотовый, клуба «Аппалуза», его дружков-гангстеров.

— Я о том же, — согласился Торклесон. — У нас не было времени сравнить входящие и исходящие номера. Нам нужно время, чтобы узнать, кто с кем говорил.

Я понял, что мы избежали бури, и медленно выдохнул.

Коуди выглядел разочарованным.

— Что, если Гэрретт использовал «горелку»? — спросил он. — Один из этих чертовых тракфонов, ворованных мобильников, который любой может купить в «Уол-Марте»? Тогда номер не значит ничего, потому что мы не сможем определить владельца телефона.