Три недели страха
Шрифт:
Коуди кивнул и спрятал значок.
— Я думал, его у тебя забрали, — сказал я в лифте.
— Они забрали настоящий значок. Но любой коп, который чего-то стоит, имеет пару запасных. Их можно купить по полицейскому каталогу. В детали никто не вдается — достаточно показать его.
Полицейский на седьмом этаже был не Торклесон. Он сидел на металлическом складном стуле у пары дверей в блок интенсивной терапии с надписью «Посторонним вход запрещен».
— Как он? — спросил Коуди у молодого полицейского с короткой стрижкой и ниточкой усов.
— Не знаю.
— Я детектив Хойт. — Коуди быстро показал значок
Полицейский пожал плечами.
— Насколько я понимаю, его превратили в гамбургер. Вы вряд ли что-нибудь из него вытянете.
— Пожалуйста, пропустите нас.
Полицейский вздохнул и поговорил по внутреннему телефону у двери. Замок щелкнул, и мы вошли.
— Мистер Истмен? — спросил Коуди дежурную сестру.
— Палата номер 738, — сказала она. — Но его в любую минуту могут повезти на операцию. Я не уверена, что вы…
Я последовал за Коуди и едва не вскрикнул. Даже теперь я не был подготовлен к тому, что мы увидели, войдя в палату номер 738.
— Черт! — процедил Коуди сквозь зубы.
Брайен был неузнаваем. Тело под простыней было соединено проводами и трубками с какими-то гудящими машинами и подвешенными емкостями с жидкостью. Лицо полностью скрывали бинты. Тонкая марля прикрывала нос — два темных пятна крови, где были ноздри, — а кислородная маска — рот. Голова под бинтами казалась вдавленной с одной стороны и распухшей — с другой. Длинный мешок сломанных костей и порванного мяса просто не мог быть Брайеном. А мне-то верилось, что Брайен, которого я знаю, вдруг войдет из коридора и скажет что-нибудь загадочное или саркастическое…
Если бы не голая лодыжка, видневшаяся из-под простыни, и груда знакомой одежды в изножье кровати, я бы никогда не узнал, что это Брайен.
Чувствуя, как что-то горькое подступает к горлу, я не мог говорить.
Коуди подошел к кровати и сунул руку под простыню, ища руку Брайена, но нашел шар размером с рукавицу.
— Эти ублюдки даже сломали ему пальцы, — сказал он. — Брайен, ты слышишь меня? Это Коуди.
Никакой реакции.
— Брайен, с тобой все будет в порядке, — солгал Коуди. — Помоги мне добраться до тех, кто это сделал. Это были Гэрретт и его дружки из «Сур-13»?
Ничего.
Я шагнул вперед и коснулся обнаженной лодыжки Брайена — единственного куска плоти, который не был забинтован.
— Давай, Брайен, — сказал я. — Ты можешь сообщить нам. Это был Гэрретт?
Никакого движения.
Внезапно комната наполнилась санитарами, возглавляемыми медсестрой, которая сердито сказала:
— Вы, двое, убирайтесь отсюда! Сейчас его повезут в хирургию, где ждут два травматолога. Как вы вообще сюда попали?
Коуди не стал показывать ей значок.
— Он наш друг, — сказал я.
— Лучшее, что вы можете сделать для вашего друга, — это отойти в сторону.
Мы повиновались.
Как только они ушли, я воспользовался темной уборной в палате Брайена — меня рвало.
— Его подловили, — сказал Коуди, когда мы вышли из палаты. — Гэрретт — или его папаша — связались с Брайеном, надеясь всучить фальшивые фотографии
— Можем мы доказать, что это был Гэрретт? — спросил я.
— Не знаю. Можем попытаться. — Коуди понизил голос. — Джек, ты в самой гуще полицейского расследования. Это выглядит чертовски скверно. На таких мы обращаем внимание, когда у нас нет свидетелей или признания. Редко бывают черно-белые обстоятельства. Ты и я уверены, что это сделали Гэрретт и его дружки, потому что ты думаешь, будто слышал его голос в телефоне. Это и все дерьмо, которое происходило между вами. Но мы ничего не можем сообщить, верно? Например, почему мы возвращались из Монтаны, когда нам позвонили?
Я покачал головой.
— Когда ты показывал значок и лгал этим людям, это было легко, не так ли?
Коуди сердито уставился на меня:
— О чем ты?
Я судорожно сглотнул.
— Мне не так легко лгать.
Коуди покачал головой:
— Я разочарован в тебе, Джек. Ты все еще не понимаешь. Я сказал тебе, что черно-белыми, иными словами, как стеклышко прозрачными, обстоятельства бывают редко. Мы хотим добраться до абсолютной истины, но в большинстве случаев спотыкаемся. Мы знаем то, что знаем, но иногда не можем это доказать, так как планка установлена слишком высоко. Хороший коп делает все возможное, чтобы отправить за решетку плохих парней. Иногда мы нуждаемся в помощи — от наших партнеров, — добавил он, имея в виду меня, — или от судьи.
Дело Обри Коутса явно не давало ему покоя.
Коуди подошел ко мне и взял меня за воротник.
— Как сказала однажды Маргарет Тэтчер, [19] не дави на меня, Джек. Помни, это все ради тебя. — Его глаза блестели, а рот скривился.
— Я думаю, что это был Гэрретт, — сказал я.
— Думаешь или знаешь?
— Это был он.
Коуди отпустил меня.
— Вот что я хотел от тебя услышать — какую-нибудь гребаную правду.
— Но многое тут не имеет смысла, — продолжал я. — Зачем судье нужна наша малышка? Они с сыном действуют вместе или независимо друг от друга? И почему его жена ничего не знает? Как это возможно? Или она солгала Мелиссе?
19
Тэтчер Маргарет, баронесса (р.1925) — премьер-министр Великобритании в 1978–1990 гг.
Коуди пожал плечами:
— Не воображай, будто я не думал об этом. Я знаю, что есть ниточка, которая свяжет все воедино, но сейчас не могу ее найти.
— Мы даже не знаем, существовали ли эти фотографии, — промолвил я.
— Будем надеяться, что Брайен придет в себя. Если он сможет сообщить нам, что там был Гэрретт, это все изменит. Брайен даст показания, и никакой судья не присудит ребенка гангстеру, обвиненному в попытке растоптать человека насмерть. Нам не понадобятся никакие фотографии — все будет кончено. Врачи иногда способны на чудеса. — Коуди склонился ко мне. — Важно, чтобы Брайен выкарабкался. Если он даже не уверен или не сможет вспомнить, кто это сделал, ты знаешь, что я имею в виду. Если мы поговорим с ним и намекнем, что это был Гэрретт, он достаточно сообразителен, чтобы понять, как себя вести.