Три обезьяны
Шрифт:
Игорь с Мишей быстро вернулись с покрытым краской канатом.
Иннокентий без сопротивления выполнял все приказы: сел на стул, подставил руки и ноги куда нужно, отдал нож, который Игорь забрал салфетками и положил на стол. Когда Никита затянул последний узел на запястье, все отступили назад.
– Сходите что ли, гляньте, что там к чему, телефоны заберите. Кате лучше не показывайте ничего, – добавил Иннокентий. Компания переглянулась и через коридор, освещенный тремя свечами, отправилась в кабинет Вити. – Код от сейфа: ноль, четыре, пять,
– Почему мы вообще его слушаем? – проходя мимо заколоченной дыры во двор, шепнула Катя.
– Потому что пока это вполне здравое решение, – ответил Игорь.
– А разве убийца, который предлагает вполне здравое решение, не мог сам им воспользоваться? Сейчас придем, а там его подельник сидит, ножи точит, – все кроме Никиты остановились.
– Никит, тормози! – нервным шепотом подозвал Миша.
– Здесь труп, стол и сейф. Если что-то случится – свисну, – на этом Никита шагнул в комнату.
Витя лежал звездочкой на ковре времен Петра первого, подкрашивая его блеклые узоры свежей краской, вытекающей из перерезанного горла. Запах опорожненной толстой кишки резал глаза. Первым делом Никита дернул за ручку деревянного окна, а когда то не поддалось, выбил его ударом ноги по раме (благо, открывалось оно наружу, иначе процесс мог бы затянуться). Дождь воспользовался шансом окропить ему лицо, а ударами капель об бетонную тропинку и металлический водосток приглушил всхлипывавшую Катю. Вошел Игорь.
– Фу. Действительно мертвый.
– А ты что думал, блин?! – закричала девушка из коридора.
– Я думал, шутка, – ответил за него зажатый в ее руках Миша и получил подзатыльник.
– Не тебя спрашивала.
– Больно же!
– Прости, пожалуйста. Не уходи только!
– Куда я уйду? – краем глаза он выглянул из-за угла.
– Что там? – шепотом спросила Катя.
– Ничего хорошего, – ответил Игорь и, встав пошире перед сейфом, чтобы не наступить в лужу крови, начал набирать код.
Смотря на тело, Никита пытался представить Кешу, культурно берущего нож со стола и, предварительно извинившись, режущего горло человека, который его кормит. Картина не складывалась. Слишком уж убийство не подходило тому Кеше, которого он знал. Однажды Никита обнаружил, кто ворует трубы из подсобки на складе, а месяц назад во вторник в полдень по встревоженной и накрашенной хозяйке квартиры, где он работал, понял, что скоро должен прийти любовник, и через начальство разузнал телефон ее мужа. Сомнений нет, внутренний детектив в нем сидел уже заядлый, и он только что взялся за новое дело. Хмурясь в раздумьях, Никита вышел в коридор, спугнув поддавшуюся любопытству Катю. Она почти заглянула внутрь, но с визгом отпрыгнула назад.
– Придурок! – Миша захихикал.
В ореоле пламени свечи на полу виднелись кровавые следы, ведущие в платяной шкаф. С настойчивостью Никита распахнул двери и, раздвинув старые куртки, увидел пару испачканных в крови мужских туфель.
– Это был не он, – Никита схватил обувь и пошел обратно к Кеше. Встав перед ним на колено, он стянул с него туфлю и приложил подошву к его ступне. – Точно не он!
– А теперь можно, чтобы не только ты все понял? – спросил Миша.
– В этой обуви кто-то ходил в комнате. Она не на Кешу! В доме есть ещё кто-то, кто и убил Витю.
– Никит, не надо, – встал поперек его логики Иннокентий. – Это я разрезал горло Панову.
– Вот ты бы стал доказывать свою виновность? – не обращая внимания на Кешу, спросил Никита. Миша задумался.
– Ну да, согласен. Странно как-то…
– Тут явно есть кто-то еще… – размышлял Никита. – Мужик, которого он провожал! Он работает вместе c Кешей.
– Вольн уехал, – снова вклинился Иннокентий.
– В этом нет никакого смысла, – Катя покусывала маникюр, стараясь не смотреть на окровавленный нож для писем. – Зачем этому… Вольну сюда возвращаться? Он мог все до нас сделать.
– Он вернулся… чтобы представить все, как несчастный случай! – выстраивал цепь событий Никита.
– Тут в округе нет никого, – встал на сторону жены Миша. – Перед кем несчастный? Если все, как ты сказал, так он все равно мог все провернуть, не уезжая.
– У него были люди в городе! Мы мимо них проезжали, – не сдавался Никита, наступая на Мишу и тыча окровавленной туфлей. – Увидели, как мы едем к дому и предупредили одним звонком. Вот он и уехал, потом вернулся и подставил Иннокентия, чтобы убраться подальше. А его он вытащит деньгами, которые получит за сделку. Да на его одежде крови даже нет, – он схватил Мишу за ворот и указал на Кешу, который безуспешно пытался вставить слово. – Когда режешь кого-то, хоть капля, но упадет.
– Прям Пуаро без усов! – отцепившись, рявкнул Миша. – С одного ботинка и такая история.
– Мужики, извиняйте, но это я его убил, – взял слово Иннокентий, но ненадолго.
– Хватит! – крикнула плачущая Катя. – Давайте позвоним в полицию и просто отсюда уедем! – взяв со стола салфетку, она вытерла слезы и, всхлипнув, выдохнула. – Н-никит, ключи у тебя? – он похлопал по карманам, но не услышал привычного звона.
– Моя вина, – опять начал Иннокентий. – Витя попросил переставить твою машину за забор. Пока ты спал, я забрал ключи, – готовый оставить жирный отпечаток ботинка на его жилете, Никита напыжился и громко топнул.
– Где они? – видя два залитых яростью глаза, Иннокентий сжал подлокотники, но лицом сохранил хладнокровие.
– В сейфе.
– Который закрыт, – добавил вошедший Игорь, безмятежно потирая косичку на бороде.
– Как закрыт? – Катя вцепилась дрожащей рукой в спинку стула, чтобы не упасть.
– Код не тот. Ноль, четыре, пять, один – не те цифры. Я перетыкал ещё около… двадцати комбинаций, но-о-о… впустую, – все уставились на дворецкого.
– У-у… Я позавчера из-за Витиной спины его подглядел, – если бы Иннокентий мог, то растерянно почесал бы затылок. – Походу, он его сменил.