Три повести о Малыше и Карлсоне (с иллюстрациями)

Линдгрен Астрид

– Ну наконец-то, – сказала она и пошла на кухню.

Малыш бежал за ней, он очень сердился:

– Ой! До чего вы, фрёкен Бок, злая и несправедливая! Карлсон имеет право быть на кухне!

Он там и был! Он стоял у плиты и ел тефтели.

– Да, да, меня надо было выставить через парадную дверь, чтобы я смог вернуться с чёрного хода и съесть несколько превосходных тефтелей, – объяснил он.

Тогда фрёкен Бок схватила Карлсона за шиворот и в третий раз вытолкнула за дверь, теперь опять с чёрного хода.

– Просто удивительно, – возмущалась

она, – никакого с ним сладу нет!.. Но я сейчас запру дверь, и он всё же останется с носом.

– Это мы ещё посмотрим, – спокойно сказал Карлсон.

Фрёкен Бок захлопнула дверь и проверила, защёлкнулся ли замок.

– Тьфу, до чего же вы злая, фрёкен Бок, – не унимался Малыш.

Но она не обращала никакого внимания на его слова. Она быстро подошла к плите, на которой так аппетитно румянились тефтели.

– Может, и мне наконец-то удастся съесть хоть одну тефтельку после всего того, что пришлось пережить в этот вечер, – сказала она.

Но тут из открытого окна раздался голос:

– Эй! Хозяева дома? Не найдётся ли у вас двух-трёх тефтелек?

На подоконнике сидел довольный Карлсон и широко улыбался. Увидев его, Малыш не смог удержаться от смеха.

– Ты прилетел сюда с балкончика?

Карлсон кивнул:

– Точно. И вот я опять с вами! Вы, конечно, мне рады… особенно ты, женщина, стоящая у плиты!

Фрёкен Бок держала в руке тефтельку – она как раз собиралась сунуть её в рот, но при виде Карлсона застыла, уставившись на него.

– Никогда в жизни не видел такой прожорливой особы, – сказал Карлсон и, сделав большой круг над плитой, схватил на лету несколько тефтелей и быстро сунул их в рот. Потом он стремительно взмыл к самому потолку.

Но тут фрёкен Бок как с цепи сорвалась. Она заорала не своим голосом, схватила выбивалку для ковров и, размахивая ею, погналась за Карлсоном:

– Ах ты озорник! Да что же это такое! Неужели мне так и не удастся тебя выгнать?

Карлсон, ликуя, кружил вокруг лампы.

– Гей, гей, вот теперь-то мы позабавимся на славу! – крикнул он. – Так весело мне не было с тех пор, как папочка гнался за мной с мухобойкой! Я тогда был маленький, но помню, тогда мы тоже здорово позабавились!

Карлсон метнулся в большую комнату, и снова началась бешеная погоня по всей квартире. Впереди летел Карлсон – он кудахтал и визжал от удовольствия, за ним мчалась фрёкен Бок с выбивалкой для ковров, за ней еле поспевал Малыш, а позади всех скакал Бимбо, бешено тявкая.

– Гей, гей! – кричал Карлсон.

Фрёкен Бок не отставала от него, но всякий раз, когда она уже готова была его схватить, Карлсон взмывал вверх, под самый потолок. А когда фрёкен Бок начинала размахивать выбивалкой, ему всегда удавалось пролететь мимо, едва её не коснувшись.

– Эй, эй, чур, не бить по ногам, так я не играю! – кричал Карлсон.

Фрёкен

Бок запыхалась, но продолжала подпрыгивать, и её большие босые ноги шлёпали по паркету. Она, бедняжка, так и не успела ещё обуться – ведь весь вечер ей пришлось гонять по квартире. Она очень устала, но сдаваться не собиралась.

– Ты у меня дождёшься! – кричала она, продолжая погоню за Карлсоном.

Время от времени она подпрыгивала, чтобы стукнуть его выбивалкой, но он только смеялся и набирал высоту. Малыш тоже хохотал до слёз и никак не мог остановиться. От смеха у него даже заболел живот, и, когда все они в третий раз очутились в его комнате, он кинулся на кровать, чтобы хоть немножко передохнуть. Смеяться у него уже не было сил, но он всё же стонал от смеха, глядя, как фрёкен Бок мечется вдоль стен, пытаясь поймать Карлсона.

– Гей, гей! – подбадривал её Карлсон.

– Я тебе всыплю за это «гей, гей»! – кричала, едва переводя дыхание, фрёкен Бок. Она с остервенением размахивала выбивалкой, и в конце концов ей удалось загнать Карлсона в угол, где стояла кровать Малыша. – Ну вот, – воскликнула она с торжеством, – попался, голубчик!

Но вдруг она издала такой вопль, что у Малыша загудело в ушах. Он перестал хохотать.

«Эх, Карлсон попался», – подумал он.

Но попался не Карлсон. Попалась фрёкен Бок; большой палец её правой ноги угодил в мышеловку.

– Ой, ой, ой! – стонала фрёкен Бок. – Ой, ой, ой!

Она подняла ногу и в ужасе уставилась на странную вещь, вцепившуюся в её большой палец.

– Ой, ой, ой! – завопил уже Малыш. – Подождите, я сейчас её раскрою… Простите, я этого не хотел…

– Ой, ой, ой! – продолжала вопить фрёкен Бок, когда Малыш помог ей высвободить палец и к ней вернулся дар речи. – Почему у тебя мышеловка под кроватью?

Малышу было очень жаль мышеловки, и он сказал, запинаясь:

– Потому что… потому что… мы хотели поймать нежданную мышку.

– Но, конечно, не такую большую, – объяснил Карлсон. – Маленькую мышку с длинным хвостиком.

Фрёкен Бок покосилась на Карлсона и застонала:

– Опять ты… Когда же ты уберёшься отсюда в конце концов?

И она снова погналась за ним с выбивалкой.

– Гей, гей! – закричал Карлсон.

Он вылетел в переднюю, а оттуда в большую комнату, а потом из неё в комнату Малыша, и снова началась погоня по всей квартире: в кухню и из кухни, в спальню и из спальни…

– Гей, гей! – кричал Карлсон.

– Ты у меня сейчас получишь «гей, гей»! – погрозила фрёкен Бок, задыхаясь от быстрого бега.

Она замахнулась выбивалкой и прыгнула что было сил, но, забыв в азарте погони, что сдвинула всю мебель к дверям спальни, споткнулась о книжную полку, стукнулась обо что-то головой и с грохотом рухнула на пол.

– Всё! Теперь в Нурланде снова будет землетрясение, – сказал Карлсон.

Но Малыш в испуге кинулся к фрёкен Бок.

– Ой, вы не расшиблись? – спросил он. – Бедная, бедная фрёкен Бок…