Три приятеля (сказка)
Шрифт:
Всё, говорю, хватит. А иначе будет тока пьянка и полное безобразие. Ну, они парни умные оказались. Всё правильно поняли. Дал я им, затем, щей похлебать. Гляжу: повеселели иноземцы. Совсем розовые стали. Сидят, улыбаются до ушей.
– А это, спрашивают, что за раствор? – и на банку показывают.
– Это, говорю, самая необходимая вещь, когда с будунища тока-тока очухаешься и не можешь сообразить, жив ты или уже помер. Во рту такое творится, что в сортире даже лучше пахнет. А трубы горят синим-пресиним пламенем. Вот тогда этот
Потом я им подробно обрисовал все рецепты. Особенно обстоятельно посвятил в секреты самогоноварения. Чтобы не напутали чего и не потравились ненароком. Они так обрадовались, что нашли именно меня. Называли их спасителем и прочее, и прочее и так далее. Засмущали в конец. Я же человек скромный.
– Ежели возникнут вопросы, говорю, прилетайте. Завсегда поможем!
Тут они решили меня наградить за своё спасение и спрашивают:
– Чего, уважаемый Анисим Степанович, за спасение наше счастливое желаете?
– А не знаю, – говорю, – чего и хотеть-то.
– Давай, мы тебя самым здоровым сделаем?
А надо признать, что кроме похмелья на их планете давно все болезни победили. Ну, думаю, здоровье мне не повредит. А другого чего просить стрёмно. Потом от интересующихся товарищей в шляпах не отвертишься.
– А давай, говорю, делайте меня самым здоровым, коли не жалко!
– Для хорошего человека, уважаемый Анисим Степанович, нам ничего не жалко.
Пульнули они, значит, в меня из своей трубки чем-то фиолетовым и улетели. А я с тех пор так ничем и не болел. Вот уже годов тридцать. Даже соплей не бывает. Вот такая история. Хотите – верьте, хотите – нет.
– Так это ж союзники были, дед Анисим, – осенила догадка Гашу.
– Какие-такие союзники? Окстись! С союзниками мы в Отечественную вместе фрицев мочили. Так я тех помню. Обычные мериканци. А эти, я ж говорю, на плошке прилетели. Гумноиды, во!
Гаша не стал спорить, да и не хотелось. Его всё ещё конкретно мутило, и было грустно. Эдик молчал, находясь в глубоких раздумьях. Что ж за группа такая, и к какой разведке принадлежит? В инопланетян мало верилось. Хотя дед и говорит, что были приезжие на необычном летательном аппарате. Но ведь и они прилетели не на кукурузнике. Наверное, ему всё же башку сильно напекло в тот день. Да и на воду долго смотрел, а это штука коварная. Запросто может крышу снести.
Со стороны дороги донеслись голоса, и вскоре показались местные аборигены на телеге. Вместе с Гришкой познакомиться с путешественниками приехали два его кореша. Васька Дрын – тощий и длинный, как жердь и Колька Синяк – местный производитель самогона. Телега скрипела и звенела стеклянно на ухабах.
После традиционных: «Вася – Петя», всей толпой быстро разгрузили провиант и чинно уселись у костра. Эдик уважительно посмотрел на солидный ряд бутылей, заткнутых бумажными пробками, и приблизительно прикинул количество продукта на одну персону. Выходило, мягко говоря, много. Даже чересчур. Но ни один мускул не дрогнул на его лице. Гаша, напротив, с ужасом взирал на сие богатство, и его лихорадило при одной мысли, что от пьянки не отвертеться. От вида слегка мутноватой жидкости тошнило ещё больше. Заметив такое дело, дед Анисим без лишних слов налил в жестяную кружку солидную порцию и со всей строгостью сказал:
– Прими микстуру.
– Не могу я, пиплы, обратно полезет.
– Не успеет, – с той же неумолимостью произнёс дед. – Пей, говорю!
Покорно взяв увесистый фужер и выдохнув весь воздух, Гаша запрокинул голову и стал вливать в себя огненную воду, с трудом делая судорожные глотки. Тем временем дед кивнул Кольке и тот проворно наплескал ещё порцию в другую кружку. Только Гаша отнял прибор от лица и уже собирался начать блевать, как дед сунул ему под нос вторую порцию и командным голосом крикнул:
– Пей! Живо!
Гаша не успел опомниться, как следующий поток огненной жидкости полетел вслед за первым, обжигая внутренности. На миг Гаше показалось, что перед ним стоит сам Дон Хуан и со всей решимостью заставляет проглотить его кактус пейот.
Приём сработал на удивление чётко. Едва возникшие позывы безудержной рвоты, как отрезало. Всё тело заволокло приятным оцепенением, и Гаша смог, наконец, расслабиться. Он в изнеможении прислонился спиной к дереву и, впервые за весь день на лице его появилась счастливая улыбка.
– Ну, вот и порядок, – довольно крякнул дед. – А то «не могу, да не хочу». Как пацан слабонервный.
– А я всегда говорил, что дед у нас кого хошь на ноги поставит. Вот ведь и пришельцев отпоил, да в люди вывел! – потирая руки, выпалил Гришка и осёкся: не сболтнул ли чего лишнего. Он с опаской взглянул на Анисима, но тот внимательно наблюдал за Гашей, примеряясь продолжить процедуры или погодить. Пожалуй, пока хватит, решил он.
– Ну, вот теперь можно и выпить. Наливай, братва!
И, сначала культурно, а потом всё больше разгоняясь и переходя в крутую попойку, понеслась нешуточная гульба со всеми вытекающими. Гашу больше не трогали, и он мирно отключился. Правда перед этим уже сам заглотил целую кружку самогона и так, сидя у дерева, заснул. Дед заботливо укрыл его попоной с телеги.
Эдик травил свои шпионские байки, пропуская, по возможности, детали и выдавая себя за профессионального путешественника. Мужики с интересом слушали, периодически рассказывая свои приколы и байки про деревенский быт и чудеса. Инопланетяне деда Анисима были так себе. Тут и без них столько всего удивительного случалось, что всего и не перечесть.