Три родинки на левой щеке. Восток
Шрифт:
За завтраком царила напряжённая тишина. Маиран смотрел на окружающих так, будто всё ещё не мог поверить, что ввязался в эту авантюру. Ренар продолжал сверлить взглядом Арна. Ависар сначала вела себя по обыкновенному весело, но стушевалась после нескольких едких замечаний Дона. Наяна хмурилась больше, чем обычно. Только Арн сохранял своё обычное спокойствие. Себя Искра со стороны не видела, но подозревала, что и она выглядит подавленной.
Зато в дорогу собирались с удивительным энтузиазмом. Как будто всем не терпелось покинуть это место.
— И как мы пойдём? — поинтересовался Маиран.
— Напрямик! — заявил Дон.
— Может, всё же берегом? — предложил воин.
—
— Протоптали тропинку? — не поняла Искра. — Как они могли протоптать? У них ветки сквозь голову проходили.
— А ты сама посмотри, — Дон указал туда, откуда пришло войско призраков.
Искра присмотрелась. Как ни парадоксально, но их маршрут угадывался. Во-первых, Искра просто чувствовала, что с лесом что-то не так. Там, где прошли Чёрные Ястребы, листья казались посеревшими и подвявшими, что заставляло ощущать смутную тревогу. А, во-вторых… “Кажется, не все из них понимали, что они — лишь призраки”, — подумала Искра, оторопело уставившись на след тяжёлого сапога во влажном мху.
— Может, мы и не заблудимся, но всё же идти прямо в сердце Тёмного леса… — протянул Ренар, с сомнением глядя на предстоящий им путь.
— Я проходил этой дорогой пару десятков раз. Не бойся, — беспечно провозгласил Дон направился вперёд.
— И не думал, — обиженно пробормотал Ренар, поправил рюкзак и пошёл следом.
Так начался их путь через Тёмный лес, который продлился в итоге почти полтора десятка дней. Лес не был мрачным ельником на всём своём протяжении. В нём попадались огромные поляны, светлые березняки, сосняки, пахнущие смолой и солнцем, болота, при приближении к которым почва начинала зыбко плясать под ногами. Встречались холмы, будто стремящиеся пробиться из земли к небу, и глубокие овраги, хранящие тяжёлый влажный сумрак. Несколько раз приходилось преодолевать небольшие сонные речушки, а один раз они заночевали на берегу небольшого озера. И пусть там было очень красиво, но от комаров там прямо-таки не было спасения. И всё же, несмотря на все красоты, по большей части Тёмный лес был именно таким, каким казался на первый взгляд: мрачным, запущенным и полным бурелома.
Сквозь мрачность леса неудержимо сияла негаснущая беспечность Дона.
— Что ты делаешь? — В конце первого дня марша Искра обнаружила, что он лежит на земле, подняв ноги и оперев их на дерево и сложив руки под головой.
— Моя бабушка учила делать так после долгой прогулки, — ответил Дон, не открывая глаз, — так кровь отливает от ног, и они потом меньше болят.
— Тебя что, совсем не беспокоит то, что по миру расхаживает армия восставших мертвецов? — на взгляд Искры, Дон был чересчур расслаблен.
Дон приоткрыл один глаз и посмотрел на неё.
— Девочка, я прусь пешком через страшное и опасное место в компании каких-то придурков, которых приходится ещё и подпинывать. Стал бы я так стараться, если бы меня это не беспокоило?
Искра едва сдержалась, чтобы не ответить на “придурков”.
— Ты выглядишь слишком довольным жизнью, — сформулировала Искра своё обвинение.
Дон закрыл глаз и открыл другой.
— А что, если я буду выглядеть недовольным, они от этого развеятся и упокоятся?
— Эээ… Вряд ли, — признала Искра.
— Ты можешь сделать с ними что-то прямо сейчас? — Искра не ответила, потому что ответ был очевиден. — Ну вот. Прямо сейчас мы можем только идти к точке назначения. И нет ни одной причины делать это с кислой миной. Так что мой тебе совет: расслабься и получай удовольствие.
Немного побесившись, Искра всё-таки попыталась последовать его совету и вскоре
— За что Ренар так не любит Арна? — на второй день спросила Искра у Маирана.
— Думаю, дело в том, что Арн слишком хорош, — Маиран убедился, что их никто не слышит и продолжил. — Арн здорово его напугал. А для страхолюда нет ничего хуже, чем признать, что он чего-то боится. В таких случаях они обычно становятся до жути злобными.
— Арн ведь ничего такого не сделал… — протянула Искра.
— Вот именно, — кивнул Маиран, — нормальные люди под воздействием магии Страха так себя не ведут, — этими словами воин подтвердил, что чувство, возникшее у Искры ранее, было вполне правильным, — и даже то, что он — маг, всего этого не объясняет.
— То есть ты так не можешь? — спросила Искра.
Маиран как-то нервно рассмеялся.
— Мне, конечно, приятно, что ты такого высокого обо мне мнения, но нет, я даже близко так не могу.
— А ты пробовал?
Маиран как-то съёжился и нервно сглотнул.
— Вообще нас этому учили. Но я никогда не мог похвастаться успехами в этой области.
— Может, тебе просто не хватает практики?
— Я лучше обойдусь без неё, — Маиран посмотрел на Арна, который мелькал где-то впереди.
— Ты тоже его боишься?
— Ещё как, — подтвердил воин, и добавил, предвосхищая следующий вопрос Искры — но я не страхолюд и вполне могу в этом признаться, — тут Маиран улыбнулся уже гораздо веселее. — Знаешь, мне гораздо больше нравится, когда Арн сторожит наш лагерь, чем когда я должен сторожить лагерь от него.
А Арн и правда оказался очень полезным попутчиком. Помимо того, что он делал кучу полезных дел, он чувствовал себя в самой глухой чаще как дома и его спокойствие передавалось остальным. Он часто забегал вперёд и показывал потом наилучший путь через бурелом. А по упавшим стволам и веткам он передвигался так ловко, будто всю жизнь только этим и занимался. А ещё у него были совершенно удивительные отношения с погодой — ему было всё равно. Маиран, Наяна и Ависар могли терпеть ненастье, Ренар и Дон подолгу ругались на дождь или холод. А Арн, казалось, вовсе не замечал разницы между хорошей погодой и плохой. И это были далеко не все странности. У Арна откуда-то появлялись вещи, которых раньше у него не было. Это было особенно заметно потому, что сначала у него не было ничего, кроме рубашки, штанов, сапог, да лука и колчана со стрелами. Но прошло несколько дней — и вот он уже щеголяет в совершенно новой котте из странного непонятного материала. И самое главное — создавалось впечатление, что никто, кроме Искры не обратил на это ни малейшего внимания. Или, быть может, как и Искра, сделали вид, что не обратили.
Арн мог подолгу сидеть, смотря куда-нибудь в чащу или, напротив, на какой-нибудь цветочек или следить за тем, как муравьи бегают по земле по своим муравьиным делам или паук плетёт паутину. Он называл это «любоваться лесом» или «слушать лес». Арн любил это место.
— И всё-таки, почему все боятся Тёмного леса? — спросила Ависар, когда они проходили какое-то особенно живописное место. — Сказки сказками, но должно же у них быть какое-то основание. Я пока не вижу ничего страшного кроме того, что он огромный и заблудиться тут — раз плюнуть.