Три слепых мышонка
Шрифт:
— Что ты там говорил о компьютере? — спросил Олстон.
— Скажи, что может значить татуировка?
— Вооруженное ограбление, — не задумываясь, ответил Олстон.
— Вероятнее всего, — кивнул Уоррен.
— Сколько мне ни приходилось сталкиваться с этой публикой, — добавил Олстон, — практически все имели татуировку.
— Меня интересует любая информация о человеке по имени Нэд Уивер. Начать предпочтительней с Сан-Диего.
— Подробности какие-нибудь есть? Компьютер ловит факты.
— Ему лет двадцать восемь — тридцать, здоровенный малый, рост около ста девяноста, похоже, занимался штангой. Волосы рыжие, глаза зеленые, шрамов не заметно. Татуировка на правом предплечье — русалка с пышным бюстом и длинным рыбьим хвостом. Говорит, что в армии не служил, но лучше перепроверить через ФБР.
— Я иду прямо на службу…
— Не забудь потом сказать, сколько ты времени потратишь на меня, хорошо?
— Зачем это?
— Чтобы посчитать, сколько…
— Оставь… — отмахнулся Олстон.
— Но ты же сам намекнул по телефону…
— То тогда, а то сейчас.
Уоррен с удивлением посмотрел на него.
— Понял? — спросил тот.
— Понял, — кивнул Уоррен.
Предварительно созвонившись, в одиннадцать часов утра Мэтью вошел в гараж Джимми Фаррелла. Заметив приближающегося адвоката, тот не спешил оторваться от капота «крайслера». Владелец гаража еще рта не успел раскрыть, но один его вид вызвал отвращение у Мэтью.
Он был лыс, бородат, ростом не выше ста семидесяти семи сантиметров, намного ниже Мэтью, но сбит более крепко. На нем была футболка с желтой эмблемой фирмы «Шелл». Футболка топорщилась на его груди колесом, под короткими рукавами обозначились крепкие бицепсы. Один рукав был закатан вверх, и в складке торчала пачка сигарет. У него были темно-карие глаза и лохматые брови, которые идеально подходили к его внушительной бороде. У него был значительный волосяной покров, несмотря на его обритую лысую голову. Создавалось впечатление, будто основной его пищей были искрящиеся штепсели, а изо рта могли посыпаться пистоны. Он походил на бутафорных борцов, какими их показывали по телевизору. Мэтью готов был держать пари, что он любитель охоты.
— Мэтью Хоуп, — представился он. — Я вам звонил.
Он не решился на рукопожатие, увидев грязные руки Фаррелла.
— Ему сообщили, что его «кадиллак» готов?
— Да. Он собирался переговорить об этом с женой. Или с ее братом.
— А, с этим головорезом, — осклабился Фаррелл, но ограничился одним этим определением. — И когда же они его заберут? У меня здесь не стоянка, и вообще бы не мешало заплатить за работу.
— Он в тюрьме, — не стал вступать в долгие объяснения Мэтью.
— Молодец, — даже не удивился Фаррелл. — Ему бы вести себя поосторожнее — не угодил бы за решетку.
— Мистер Фаррелл, не могли бы вы мне показать, где у вас находятся ключи от машин, которые вы обслуживаете?
— Зачем вам это?
— Это может помочь расследованию дела мистера Лидза.
— Он что, забыл, что давно выбрался из джунглей? — задал вопрос Фаррелл. — Это там можно было вытворять что угодно, но мы живем в цивилизованной стране.
Мэтью пронзила догадка. Фаррелл тоже воевал во Вьетнаме. И возраст подходящий — лет тридцать девять — сорок. В глазах владельца гаража промелькнуло странное выражение, незаметное с первого взгляда. Горькое и циничное недоумение по поводу того, что ему и многим другим пришлось испытать нечто, чего удалось избежать более удачливым гражданам.
— Я верю, что он их не убивал, — сказал Мэтью.
— А если так, то их стоило бы убрать, только без шума. Но я все равно не понял, зачем вам понадобился стенд с ключами.
— Значит, у вас есть такой стенд?
— Вот он, на стене, — сказал Фаррелл, указывая на вытянутый серый металлический ящик, прикрученный болтами к стене прямо у входа. Дверца ящика была полуоткрыта, в замке торчал ключ.
— Он у вас постоянно открыт? — поинтересовался Мэтью.
— Здесь бывают только свои, — ответил Фаррелл.
«И те, кто захочет ненароком заглянуть в гараж», — мысленно подытожил Мэтью.
— Во сколько вы запираете ключи?
— Когда уходим, вечером.
— А днем ключ все время торчит в замке, как сейчас?
— Да, так спокойнее, — ответил Фаррелл. — А то потеряется.
— А куда вы прячете ключ на ночь?
— В сейф.
— Во сколько вы обычно уходите?
— Около шести.
— Все?
— Как правило, да. Иногда кто-нибудь остается подольше. Но в шесть мы прекращаем продажу бензина.
— Да. Жизнь коротка.
— Вы знаете, когда произошло убийство?
— Вроде бы пару недель назад?
— Тринадцатого, ночью, в понедельник.
— А-а.
— Вы не вспомните, во сколько вы ушли в тот вечер?
— Около шести, наверное. Как обычно.
— Когда вы уходили, вы заперли ящик на ключ?
— Да.
— Когда вы его закрывали, ключи мистера Лидза были на месте?
— Думаю, да, зачем бы мне их убирать оттуда?
— Вы знаете, сколько ключей в его связке?
— Да. Я звонил им насчет этих ключей. Напал как раз на этого чокнутого родственничка. Я ему сказал, что не собираюсь отвечать за все ключи на связке, судя по всему, там оказались ключи от дома и еще какие-то. Он пообещал заехать и забрать их. И где же он?
— Мистер Фаррелл, кто еще знает, что в связке есть ключи от дома?
— Вы имеете в виду моих работников?
— Да.
— Если предполагаете, что кто-то мог воспользоваться этими ключами…
— Это не исключено.
— А я так не думаю.
— И все же мне хотелось бы поговорить со всеми, кто имеет доступ к ключам.
— Нас здесь всего трое, — уточнил Фаррелл. — Школьник, работает на бензоколонке, он появляется у нас после школы, часа в три — в половине четвертого. Ему шестнадцать лет, и у него нет надобности заходить в дом.
— Он высокий?
— А что?
— В ночь убийства какой-то высокий тип облачился в куртку и кепку мистера Лидза.
— Денни ростом где-то около ста семидесяти пяти сантиметров, при весе в семьдесят килограммов, — сказал Фаррелл. — Так что он не мог забраться в дом и украсть эти чертовы вещи.