Три стажера и майор
Шрифт:
– Что собираетесь делать дальше? – спросил я.
– Товарищ майор, а вам не все равно? – вздохнул утомленный признательными показаниями Игнатиков. – Давайте, выполняйте вашу работу, вызывайте своих опричников. Только знайте, правду нельзя победить. Правда в том, что Лизе подбросили наркотики, а Зонов незаконно получил в собственность ряд хозяйственных объектов.
Бедный мальчик, ты еще не знаешь, что правда – одна из самых жалких и неудачных категорий на земле. Одним она вообще по барабану. Вторые нуждаются в ней от случая к случаю, а в основном предпочитают гораздо более универсальное средство –ложь.
Наконец, правда у каждого своя. Твоя, по сравнению с моей, не весит ничего, то есть опять-таки не существует.
– Ты же, как будто, сам опричник, – возразил я. – Даже опричник с высшим образованием.
– Это случайность. Я вообще не собирался.
– Я знаю, но это неважно. У тебя погоны на плечах просвечивают.
– Ваши погоны побольше моих будут.
– Намекаешь, что полиция – главное зло? Ты такой весь правильный, все твои поступки продиктованы благородством и стремлением к совершенству, а мы здесь созданы, чтобы препятствовать?
Они еще не знают, что их третий сокурсник предложил человеку в больших погонах два миллиона долларов. А я не сказал «нет».
– Допустим, мы повременим звать гм... опричников. Я не понимаю, на что вы рассчитываете? Это же навсегда! Или, наоборот, ненадолго. Купите новый паспорт? Увезете за границу? Жизнь в вечном страхе! В вечном ожидании! Это же международный розыск. Интерпол.
– В тюрьме, выходит, лучше, чем на пляже в Бразилии? – хмуро отозвался Попов. – Баланда ваша вкусней круасcана? Что вы такое говорите, товарищ майор. Вы сами в тюрьме когда-нибудь сидели? Вряд ли.
– Сидел один раз, но недолго, это еще в Чечне было. Тьфу, тьфу, тьфу.
– А представьте, каково девушке?
– Ты за ней в Сан-Паулу собрался? Сначала попробуй вывези ее в Сан-Паулу. Что ты там делать будешь? Пойдешь работать в тамошнюю полицию? Или в Париж, круаcсаны жрать?.. Мне-то что за дело? Чего я завелся? В принципе, у двух пап денег хватит и на Францию, и на Бразилию. Не стану я вас выдавать. Пока что только я один в курсе. Но это не значит, что другие никогда не узнают. Тем более, вы оба отличаетесь завидной способностью колоться при первой возможности. Чему вас только в академии учили? Один мой знакомый опер из СИЗО уже тобой интересовался. Ты уже наследил!
– И что делать? – осторожно поинтересовался Игнатиков.
– Теперь вы у меня совет спрашиваете? Чтобы я в вашу банду вступил и вам все планировал? Где вы ее спрятали?
– Этого мы вам не скажем, – с решительностью объявил Попов. – Вам же лучше, и нам спокойней.
– Это я к тому, что ее сразу начнут искать по всем адресам отца. И твои контакты могут проверить.
– Знаем. Не маленькие
– Вообще-то у нас другой план, – заявил Игнатиков. – Мы собираемся вскрыть всю эту аферу, и с рейдерами, и наркотики ей подбросили, вы же понимаете.
– С чего начнем?
– Пока не знаем.
Несмотря на всю юношескую глупость и московскую позолоту, сейчас они мне почти что нравились. Я даже перестал обонять беляши. И потом - некоторые из наших целей совпадали.
– Талантливо!
Я помолчал и, наконец, перевел разговор в практическую плоскость:
– Для начала мне нужно встретиться с вашим дядей Гореловым.
– Зачем?
– Расспросить о депутате.
– Вы взаправду хотите помочь? – не поверил Игнатиков. – Мы не просто так, мы заплатить сможем. А с дядей встретиться, хоть сейчас можем к нему поехать.
Верно говорят, в Москве все деньги. За пару дней уже дважды щедрые коренные москвичи предлагают пополнить карман.
Беседу прервал звонок из Колывани. Капитан Костман спешил поблагодарить проверяющего из областного управления и поделиться новыми сведениями:
– Товарищ майор, Серега, это гениально! Снимаю перед тобой шляпу, то бишь фуражку. Твой источник из «Паруса» сработал! Уборщица все рассказала, хоть и ломалась полдня. Представляешь, сначала по-русски вообще не понимала. Но при помощи еврейского долготерпения я всего за полдня открыл в ней чакры. Может, мне лингвистическую школу открыть для выходцев из Средней Азии? Там, если покопаться, все может обернуться очень серьезными событиями. Этот труп, Эшонкул Сайныкреддинов, оказался братом твоей уборщицы. Как ее? Абдукаххор Сайныкреддинова… Только не падай. На базе отдыха «Обская заимка» уже минимум год действует крупное подпольное казино!
Костман выдержал паузу. Я не хотел портить ему удовольствия:
– Не может быть!
– Я тебе говорю! В «Обской заимке» утопленник сначала был строителем, потом произвели в охранники. А потом пропал. Сестра рассказывает, там много работников-иностранцев из ближнего, так сказать. Кормят, платят неплохо, взамен требуют держать язык за зубами. Телефон выдают раз в неделю, связаться с семьей. За периметр почти не выпускают, разве особо доверенных… Или у Эшонкула нашли несанкционированный телефон, или еще что… Может, сбежать затеял… Как думаешь, теперь я майор?
– Минимум подполковник, – пообещал я.
– Серега, я обязательно укажу, что ты сыграл основную роль в раскрытии.
– Пока не торопись указывать. Там до раскрытия – как пешком до Сан-Паулу, – я бросил взгляд на Попова. – Нужно проверить, разобраться.
– Не терпится! Кому положено, тот пусть проверяет и разбирается. Все равно там уже не мой район. Меня и не пустят.
– Не, погоди. У тебя пока ничего, кроме Абдукаххор. И че? Дело даже не в том. Понимаешь, самый главный в том казино – депутат Госдумы. Против них запрещено копать, не хуже меня знаешь. Как бы тебе из капитанов в старлеи не вернуться.