Три темные короны
Шрифт:
умереть за пару дней. Кровь течёт из глаз и ртов… - она сплюнула на графий. – Отравители.
Джулс вздохнула и посмотрела на город, в котором выросла. Крупные деревянные здания окружили бухту, как масса серых ракушек. Волчья Весна казалась уродливой сегодня. Ничего достаточно грандиозного для возвращения
Джозефа или кого-то ещё.
– Как думаешь, у него есть Дар? – спросила Арсиноя.
– Наверное, нет. Ни у кого из Сандринов нет, кроме Мэтью.
– Думаю, Мэтью просто сказал
Джулс пробормотала проклятье. Это говорила Мадригал.
– Ты этого боишься? – спросила Арсиноя
– Не боюсь! – парировала Джулс. Но боялась. Очень боялась, что Джозеф изменился, её Джозеф пропал. Они пять лет не виделись.
Камдэн неслась вперёд, шла по краю – и зевала.
– Просто не знаю, что делать. Мы не можем идти ловить лягушек и улиток в Велден.
– Не в эту погоду, - кивнула Арсиноя.
– Как думаешь, на что похожи девушки с материка? – вдруг спросила Джулс.
– О, они страшные. Ужас!
– Конечно. Потому моя красивая мать так хорошо вписывается в их компанию.
Арсиноя фыркнула.
– Если они как Мадригал, нечего беспокоиться.
– Может, она права. Может, мне не стоило идти.
Арсиноя с силой толкнула её вперёд.
– Иди, идиотка! Или опоздаешь!
Так что Джулс пошла к пристани, где семья стояла в своих лучших чёрных пальто. Лодки Джозефа ещё не было видно на горизонте, но его мать, Энни, уже пыталась что-то увидеть.
Джулс могла ждать с ними. Она знала Сандринов ещё с поры детства, до того, как тётя Караф и Мэтью должны были пожениться. Но вместо того она обошла площадь и смотрела издалека.
На площади ещё были палатки. Часть убрали, но не всё.
Поскольку праздники закончились, Волчья Весна была в похмелье. Ничего особенного. Пройдя мимо пары палаток,
Джулс ещё видела столы, покрытые чёрными крыльями птиц.
Вороны отыскали остатки трески. После того, как они насытились, кто-то бросит кости в воду.
В доках собиралось всё больше людей – не только на пирсе. Вокруг бухты были открыты ставни, отодвинуты шторы,
и народ делал вид, что подметает двор.
Она ощутила толчок в талию и посмотрела в голодные жёлто-зелёные глаза Камдэн. Её желудок тоже сводило. Джулс оставила в комнате нетронутый поднос с чаем и хлебом с маслом. Она не могла думать о еде. Но теперь казалось так странно…
Она купила рыбу Камдэн на зимнем рынке, ясноглазого морского окуня с изогнутым хвостом, словно он ещё плыл. А
для себя парочку устриц из утреннего улова Мадж, и сковырнула панцири ножом.
– Вот, - Мадж протянула ей ковшик с уксусом.
– Не люблю толпу.
– Не виню тебя, - она впихнула ей в руку ещё моллюсков. –
Для пумы, - она подмигнула.
– Спасибо, Мадж.
В доках толпа смешалась, двигалась вверх по склону. Мадж вытянула шею.
– Да, там, - сказала она.
Корабль Джозефа вошёл в гавань. Он подкрался достаточно близко, чтобы Джулс могла видеть экипаж на палубе.
– Чёрные паруса ,- сказала Мадж. – Кто-то из материка пытается поцеловать нам задницу.
Джулс поднялась так высоко, как могла. Судно.
Проведение – она мечтала и страшилась пять лет!
– Тебе лучше идти вниз, Джулс Милон. Мы знаем, кого он хочет увидеть.
Джулс посмотрела на улыбку Мадж и рванулась с Камдэн с зимнего рынка. Ноги сами неслись через площадь, игнорируя слабость.
Столько людей вокруг – пришли в гавань посмотреть на прошлое. Она не пройдёт. Даже с Камдэн, если та не зарычит,
но ведь бабушка Каит это не одобряет.
Джулс беспокойно шагала по склону и смотрела. Сначала они снимали пожитки и товары для торговли. Дары. Джулс смотрела на палубу. Она всматривалась в ярко-белый, с золотом и серебром такелаж. Он почти светился в Волчьей
Весне.
И тогда Джозеф ступил на трап.
Она узнала его и без крика матери. Узнала бы и выше,
старше, пусть и отроческая мягкость на лице пропала.
Сандрины обняли его. Мэтью заключил в объятия, отец хлопал по спине. Джозеф перебирал волосы Ионы. Энн не отпускала его камзол.
Джулс отступила. Пять лет – так много. Хватит для забвения. Что делать, если он увидит её на холме и улыбнётся?
Если кивнёт, когда пройдёт мимо?
Она уже вспоминала, как он называл её имя. А потом кричал громко…
– Джулс!
– Джозеф!
Они бежали навстречу друг другу, он протиснулся сквозь толпу, помчался по склону. Чёрная куртка раскрылась, открыла белую рубашку, они столкнулись.
Это была не сказочная встреча, она не представляла что-то такое, пока его не было. Её подбородок упирался ему в грудь.
Она не знала, куда деть руки. Но он был, реальный, изменился и нет.
Когда они отошли друг от друга, он сжал её плечи, она его локти. Она плакала – но не грустно.
– Ты такой… - прошептала она.
– А ты! – он вытер её щёки. – Богиня, Джулс! Я боялся не узнать. Но ты почти не изменилась.
– Я? – спросила она, огорчённая, что так мала. Он считает её ребёнком.
– Я не то имел в виду, - поправился он. – Ты выросла. Но я беспокоился, что не узнаю эти глаза.