Три темные короны
Шрифт:
– Ты весьма кротка, когда идёшь, Катари. Я хочу, чтобы ты ходила, как повелительница. Иногда, даже кажется, что ты бегаешь туда-сюда…
– Ох…
Она рассмеялась и толкнула его. Он упал на ковёр и тоже рассмеялся.
– Ты прав. Я мечусь. Как крыса, - она улыбнулась. – Но это закончится. Ты научишь меня, и они забудут свои имена с одного взгляда.
– С одного взгляда? – переспросил Пьетр. – Смело.
– Но я это сделаю. И тебя заставлю забыться, - Катарина опустила
– Забыть это?
Она смотрела на него снизу вверх.
– Нет, другое.
Когда Натали взяла Катарину в Волрой, причина была одна – отравить пленника. Она никогда не заходила во дворец.
Не сидела на сессии Чёрного Совета, слушая их рассказы о налогах на фрукты Природы или стекло Роланса. Она не встречалась с представителями последнего короля-консорта от материка, когда они приходили со своими интересами. Но это нормально, говорила Натали, до коронации.
– Он судим в Кэнора, - сказала Натали, когда они выходили у Индрид-даун, видя Волрой. – За убийство. Жестоко, ножом.
Это не долго – определять наказание.
Повозка на мгновение остановилась на улице Эджмур, где находились боковые ворота дворца. Катарина запрокинула голову назад, прячась в темноте, но было слишком близко,
чтобы увидеть шпили. Когда её коронуют, она будет там жить –
но её никогда не интересовал Волрой. Вопреки величестве шпилей, это было слишком формальным и твёрдым. Больше окон и света, че в Грэйвисдрейк, но всё ещё холодно. И столько прихожих, музыка шагов в них…
Катарина отклонилась от окна, скрываясь за шторкой.
– Женевьева и Лукиан тут сегодня? – спросила она.
– Да. Может быть, мы встретимся за обедом. Я могу сделать так, что Женевьева будет сидеть за отдельным столом.
Катарина улыбнулась. Женевьеве до сих пор не позволили вернуться в Грэйвисдрейк. Натали предпочитает держать дом в тишине. Если повезёт, то её пустят только после окончания
Белтейна.
Повозка остановилась, и они вышли и проскользнули в здание. Люди, что проходили мимо, почтительно кивали паре в наглухо застёгнутых шерстяных пальто, скрывающихся за тёплыми чёрными шляпами. Катарина была осторожна и потянула рукава вниз, чтобы скрыть повязку Женевьевы,
струпья да волдыри. Всё уже почти зажило, куда быстрее, чем она ожидала. Благодаря Пьетру она стала здоровее и сильнее.
Большинство шкурок уже отшелушевалось, оставляя место для свежей и здоровой кожи, а шрамы не появлялись.
На лестнице, что вела к изоляторям, Катарина остановилась. Подземелья всегда её смущали, а у клеток был такой неприятный запах… Холодный, грязный лёд. Даже ветер спасается от Волроя и не приносит сюда ничего.
– А убийство – его единственное преступление? – спросила
Катарина, когда они осторожно спускались вниз по каменным ступеням. Камеры, как правило, оставлялись
– Может быть, он бы остался в Кэноре после суда, -
призналась Натали. – Но мне кажется, ты можешь ещё раз попрактиковаться.
Внизу запах льда сменился истинным ароматом человека:
грязи, пота, страха. Стало теснее, а факелы распространяли его.
Натали сняла своё пальто, и стражник подал ей руку,
забирая его, прежде че они прошли сквозь узкий проём. Другой стражник открыл последнюю огромную металлическую дверь,
так сильно толкнул её, что сталь завизжала.
Из множества камер на нижнем уровне только одна была занята. Заключённый сидел в дальнем углу, прижав колени к груди. Он казался грязным, усталым, чуть старше обыкновенного мальчишки.
Кэтрин сжалась. Осуждён. За убийство. И страшно, как он выглядит сейчас – нельзя представить, что он делал это.
– Кого он убил? – спросила она у Натали.
– Другого мальчишку, на пару лет старше.
Они дали ему солому и одеяло. Остатки скудного завтрака валялись в углу рядом с ним, маленькая металлическая кружка и оцарапанная тарелка оказались в руках. Прутья, что их разделяли, были прочны, но она была бы в безопасности, даже если б они оказались из ткани. Жизнь вытекла из него за дни,
проведённые в тюрьме.
– Как тебя зовут? – спросила она, краем глаза заметив, как нахмурилась Натали. Имя не имело значения, но она хотела бы знать.
– Вальтер Милсс.
Его глаза расширились. Он знал, что она сделает.
– Вальтер Миллс, - мягко промолвила она, - почему ты убил того парня?
– Он убил мою сестру.
– Но почему тогда ему бы не оказаться тут вместо тебя?
– Потому что они не знают, может, она сбежала.
– Почему ты думаешь, что это не так? – скептически уточнила Натали.
– Просто. Она бы не ушла.
Натали наклонилась к уху Катарины.
– Мы не знаем, правда ли это. Он судим. Виноват. И в любом случае, вряд ли мертвеца можно допросить, - она вздохнула. – Ты достаточно увидела?
Катарина кивнула. Ничего не поделать. Совет определил наказание. И теперь она знала, что должна. Преступление.
Причины. Здоровье, возраст, вес.
– Пожалуйста… - прошептал мальчишка. – Помилуйте…
Натали положила руку на плечи Катарины и повела её.
Катарине не обязательно участвовать в казнях до коронации.
Но нет конца струнам, за которые тянет Натали. Катарина ходила с нею на казни с того момента, как её увезли из Чёрного
Коттеджа.
Внутри камеры, высоко в северной башне, Катарина расстегнула пальто и бросила одну из любимых шляп Натали на стул. Перчатки она лишь подтянула. Они плотны, защитят,