Три заповеди Люцифера
Шрифт:
— Это выходит за рамки моей компетенции, — вздохнул Премьер. — Надо выходить на Президента, но раз я обещал Вам содействие, то сделаю всё от меня зависящее.
Вопреки желанию юбиляра, юбилей отметили шумно и с размахом. Президент лично вручил Мостовому орден, но самым желанным подарком для Василия Ивановича было известие о том, что его просьба удовлетворена, и указанные им кандидаты работают в нужных ему министерствах на нужных должностях.
Этот случай долго обсуждали в министерстве, и образ Мостового, как сухаря, которому всё человеческое, кроме работы, чуждо, постепенно стал меняться на образ человека внимательного и даже душевного, но скупо проявляющего эмоции на
— Главное чтобы это не мешало работе. — сказал он как-то на встрече с журналистами. И это было правдой: Василий Иванович давно не испытывал щемящих душу чувств по веку прошедшему, всё, что он сейчас делал, было подчинено одной единственной цели — великой цели , ради которой он и жил.
22 сентября 20** года после обеда Василий Иванович работал с документами. В отличие от бывшего Президента, о котором говорили, что он работает с документами в состоянии полного беспамятства, Мостовой с бумагами работал вдумчиво, не торопясь, делая на полях документа многочисленные пометки. Ни один документ, попавший на стол Мостовому, не проходил проверку с первого раза. Как правило, вся документация, пестрившая вопросительными и восклицательными знаками, отправлялась к исполнителям на доработку. Большим успехом считалось, если документ визировался со второй попытки.
В заключение государственной комиссии о причинах аварии на Уральском механическом заводе Мостовой вчитывался с особым вниманием. Это предприятие входило в ведомство «Росатома», и к его министерству прямого отношения не имело, но события на УМЗ (Уральском Механическом Заводе) напрямую ставили под удар всё министерство. Накануне до него дошла информация, о том, что бывший директор УМЗ Валерий Бритвин скрывается от органов следствия и по этой причине объявлен в розыск.
Отложив в сторону документ, Мостовой снял трубку телефона и позвонил одному из заместителей министра внутренних дел, с которым был в дружеских отношениях ещё со студенческой скамьи.
— Здравствуй, Никита! — сказал он генерал-лейтенанту милиции Никитенко.
— Приветствую тебя, прости, чуть было не сказал «старый лис»! — в тон ему ответил высокий милицейский чин, который не любил, когда вспоминали его студенческую кличку.
— А ты не извиняйся! Я действительно старый и этого не скрываю, а на лиса не обижаюсь.
— Я так понимаю, что ты позвонил не для того, чтобы сообщить эту потрясающую новость.
— Правильно понимаешь. Твои ребята объявили в розыск некого Бритвина Валерия….
— Это не мои ребята, — перебил его Никитенко. — Это прокуратура объявила, а мои орлы его ищут.
— Ты всех по фамилии знаешь, кто в розыске? — съязвил Мостовой.
— Нет не всех, но эта фамилия у меня на слуху. Дело-то громкое, большой общественный резонанс имеет, поэтому стоит у меня на контроле.
— Я попросить тебя хотел, чтобы при задержании с ним поосторожней. Он мне живой нужен.
— Мне тоже, а тебе-то зачем?
— Этот засранец мне международный заказ сорвал, теперь весь проект «ТУС» под угрозой. Я тут почитал заключение государственной комиссии о причинах аварии в Энске — много неясного, и пролить свет на это дело может только Бритвин. Надеюсь, ты меня правильно понял.
— Надеюсь, что понял. Безопасность обеспечу.
— Спасибо! С меня причитается, — проскрипел Мостовой, и, не дождавшись ответа, положил трубку.
Он знал, что все звонки в МВД «со стороны» находятся на «прослушке», поэтому и не сказал в разговоре ничего лишнего.
Глава 13
12 часов 00 мин. 22 сентября 20** года.
г. Москва, Лубянская площадь
Заместитель директора, генерал-лейтенант
Подполковник ФСБ Каледин прибыл в приёмную к Баринову за 10 минут до назначенного времени. Представившись дежурному офицеру, Кантемир сообщил, что ему назначено на 12 часов. Дежурный сверился со списком и попросил подождать. Каледин сел в кресло и приготовился к томительному ожиданию, но ошибся: ровно в 12 часов на столе у дежурного зазвонил телефон.
— Вас ждут. — негромко произнёс офицер, положив трубку телефона, и Кантемир открыл тяжёлую двустворчатую дверь.
Войдя в кабинет, Каледин, как положено, представился, но Баринов, не слушая доклада, окинул его недовольным взглядом. С заместителем Кантемир был знаком не первый год, но до сих пор не решил, как он к нему относится. Взгляд у генерал-лейтенанта был всегда недоверчивым, голос официально вежливым, ровным, немного монотонным. Казалось, что даже если бы в мире неожиданно разразилась Третья мировая война, то наверное и тогда бы тон разговора Владимира Афанасьевича не изменился. И ещё Баринова нельзя было обмануть, он всегда владел информацией не хуже собеседника, а суть проблемы ухватывал с первых слов.
— Итак, Вы оказались в автомобиле Чубатого по воле случая? — вместо слов приветствия задал вопрос Баринов.
— Точнее, по просьбе самого Чубатого. — уточнил Каледин.
— И Вы утверждаете, что не знаете, с какой целью Вы ему понадобились.
— Я уже докладывал, что Чубатый не успел сообщить мне цель нашей встречи, так как на него было совершено покушение.
— Вам, подполковник, как профессионалу, в этом деле ничего не показалось странным?
— Показалось. Во-первых, он знал время и место нашей встречи, а во-вторых, покушение было каким-то опереточным.
— То есть?
— Предположительно из пулемёта было отстреляно с десяток патронов, восемь из которых попали в цель — автомобиль Чубатого. Место для засады было выбрано профессионально. При желании можно было положить и Чубатого и всю его охрану, но нападавшие почему-то ретировались.
Складки на лице заместителя немного смягчились. Он всегда ценил сотрудников, обладающих острым взглядом и умеющих нестандартно мыслить.
— А не кажется ли Вам, подполковник, что наличие Вас в автомобиле Чубатого в момент совершения покушения как раз и было Вашим основным предназначением?
— То есть, Вы хотите сказать, что Чубатый знал о готовящимся на него покушении?
— Не совсем так. Если бы Чубатый знал, что на него готовиться реальное покушение, то, вероятнее всего, вместо Вас пригласил кого-нибудь другого, например, своего двойника, или человека, загримированного под него самого. Однако в машине оказались Вы, подполковник. Почему?
— Случайность.
— Вы же знаете, что я не верю в случайности. Возможно, Вы ему нужны были, как надёжный свидетель, как источник информации, заслуживающий доверия.