Три жизни Алексея Рыкова. Беллетризованная биография
Шрифт:
Шутки шутками, но выпуск водки стал для многих приметой возвращения мирной жизни с ее привычными частными радостями, семейными застольями, праздниками.
Нэпманы выпускали яркие открытки: на одной из них мужчина с плотоядной улыбкой держал в руках рюмку, а подпись гласила: «Водочка! Голубушка!..» На второй изобразили дородную даму, а подпись все разъясняла:
Самогоночкой кормилась, Всегда денежка водилась. Выпустили водку — Обидели сиротку…Бутылку объемом 0,1 литра в народе в шутку
Рыков не без лукавства утверждал, что к выпуску крепких спиртных напитков, в том числе и «русской горькой», правительство побудили «не столько доходные соображения, сколько невозможность… победить самогонщика». Он говорил: «Выпуск водки является одним из способов борьбы с самогоном… Пока мы не можем искоренить всякое потребление водки — лучше давать ее от государства». Конечно, все было не совсем так: правительству просто требовались деньги, к тому же свободная продажа увеселительных напитков повышала популярность новой власти в самых широких кругах, включая пролетариат, ведь, по словам Маяковского, «класс — он тоже выпить не дурак».
5. Борьба с зеленым змием
Но большевики слишком долго обвиняли царскую власть в спаивании народа — и в одночасье забыть это их сторонники не могли. Чтобы избежать обвинений в оппортунизме, они, параллельно с возвращением на прилавки спиртного разнообразия, усилили борьбу с алкоголизмом — медицинскую и милицейскую. В июне 1926 года ЦК ВКП(б) издал тезисы «О борьбе с пьянством». Серьезный документ, основополагающий и директивный для того времени, к которому Рыков имел прямое отношение.
Основными мерами по борьбе с этим социальным недугом признавались принудительное лечение хронических алкоголиков и не менее напряженная, чем в годы Гражданской войны, борьба с самогоноварением. Суть тезисов вскоре обрела силу закона.
В сентябре 1926 года вышел декрет СНК РСФСР «О ближайших мерах в области лечебно-предупредительной и культурно-просветительной работы с алкоголизмом». Он предусматривал развертывание борьбы с самогоноварением на государственном уровне, развитие антиалкогольной пропаганды, введение системы принудительного лечения алкоголиков. Повсюду организовывались Комиссии по оздоровлению труда и быта (КОТИБы — это была одна из популярных аббревиатур того времени). Члены этих комиссий, получившие название «наркодружинников», организовывали «показательные суды» над алкоголиками, противоалкогольные вечера, с обязательными докладами медиков и «живой газетой» местного коллектива самодеятельности. 16 февраля 1928 года в Москве, в Колонном зале Дома союзов, на собрании «энтузиастов борьбы» было создано весьма представительное Общество по борьбе с алкоголизмом. В президиум этой славной организации вошли герой Гражданской войны Семен Буденный, поэты Демьян Бедный и Владимир Маяковский. Руководил обществом Николай Семашко, старый приятель Алексея Ивановича и во многом его единомышленник. А Рыкову
Это один из диалектических парадоксов советского времени, который при любых маневрах власти вряд ли удалось бы разрешить без моральных потерь: провести индустриализацию без «пьяного бюджета» невозможно. Но и критику царского режима, «спаивавшего народ», нельзя было прекращать. Что в результате? Примерно раз в три года, если не чаще, в стране начиналась пропагандистская кампания против пьянства, «за трезвый быт». Как снова не вспомнить Маяковского — агитатора, горлана, главаря и досконального комментатора эпохи?
Мы пафосом новым упьемся допьяна, Вином своих не ослабим воль. Долой из жизни два опиума — Бога и алкоголь!Сам поэт трезвенником, как известно, не был, впрочем, как и горьким пьяницей. Но направление пропагандистского пафоса само по себе показательно.
Тем временем производители водки небезуспешно старались повысить качество «беленькой». Над советской «новоблагословенной» к концу 1920-х уже не смеялись.
6. По плану Сталина
В самом конце 1920-х генеральный секретарь перехватил у Рыкова инициативу по этому вопросу (мы увидим, что и по многим другим). В письме к Молотову 1 сентября 1930 года Сталин изобретательно витийствовал: «Откуда взять деньги? Нужно, по-моему, увеличить (насколько возможно) производство водки. Нужно отбросить прежний стыд и прямо, открыто пойти на максимальное увеличение производства водки на предмет обеспечения действительной и серьезной обороны страны… Имей в виду, что серьезное развитие гражданской авиации тоже потребует уйму денег, для чего опять же придется апеллировать к водке». Рыков это понимал и давненько предлагал нечто схожее. И его снова привлекли к этому делу — на этот раз не как инициатора, но как главного исполнителя воли партии.
Результат известен. 15 сентября 1930 года Политбюро приняло решение: «Ввиду явного недостатка водки, как в городах, так и в деревне, роста в связи с этим очередей и спекуляции, предложить СНК СССР принять необходимые меры к скорейшему увеличению производства водки. Возложить на т. Рыкова личное наблюдение за выполнением настоящего постановления. Принять программу выкурки спирта в 90 млн. ведер в 1930/31 году» [95] . Этот план удалось не только исполнить, но и перевыполнить.
95
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 796. Л. 1–40; РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 9. Л.
Отныне продажу спиртного ограничивали только в дни революционных праздников, чтобы не «похабить» священных дат, и во время военных сборов. Кроме того, в дни выдачи заработной платы водку не продавали в магазинах, расположенных по соседству с крупными предприятиями. Но эти запреты действовали только день-два в месяц. В остальные дни приобретать «злодейку с наклейкой» можно было беспрепятственно. И то верно: без «хмельных» доходов страна вряд ли провела бы ускоренную индустриализацию и подготовилась к войне. Оказалось, что торговля водкой, винами и наливками, а также коньяками — не помеха для строительства первого в мире государства рабочих и крестьян, а совсем наоборот.