Три жизни
Шрифт:
— Здравствуйте! — вежливо вполголоса поприветствовал Пайвин рыбака.
Тот рассеянно кивнул и опять воззрился на красные наконечники гусиных поплавков.
— Ночевать останетесь? — полюбопытствовал Александр. — Ежели да, то приходите к нам в избушку. У нас тепло, и поужинать, и отдохнуть есть где.
— Спасибо! — уже дружелюбнее отозвался рыболов и полез в правый карман серого пиджака за куревом.
Пайвин мигом соскользнул с мерина и аккуратно спустился под обрыв, ни одного комочка земли не скатилось в воду. Он с удовольствием подхватил протянутую сигарету, прикурил от своей спички и, выпустив
— Ваша машина у осинок?
— Наша.
— А я думал, уж не председатель ли колхоза соседнего прикатил, — заметил Александр и доверился:
— Видите ли, телятишки мои, гурт я пасу понькинский тут, забрели на чужие луга. Не ахти чего они съедят, все одно сухринцы не косят здесь, а грех в мировом масштабе заведется. Покушение на суверенитет соседней державы! — засмеялся неожиданной шутке Пайвин.
— Да, да, бывает… — все так же рассеянно согласился рыбак.
— Мне тоже нравится рыбачить, удочкой, конечно, — нажимая на «ч», продолжал Александр. И вздохнул. — Жаль, заторопился на отгонное пастбище и не захватил снасть с собой. Удилище срезать — плевое дело, да на голую палку не наудишь.
Рыбак тщательно загасил окурок и бросил его не в реку, а на дно ржавой консервной банки. Затем придвинул зеленый рюкзак и выудил оттуда пластмассовую коробку. Молча открыл ее и протянул Пайвину дюжину разных крючков, свинцовые грузила и пару гусиных поплавков.
— А тут леска, метров полста ее, надолго хватит. Берите и рыбачьте на здоровье, — улыбнулся он Александру.
— Ой и хорошо! Ой и спасибо! — взаправду зарадовался Пайвин. — С рыбой теперь буду. Глядишь, развлечение и польза. Как из города уехал в деревню — ни разу не рыбачил. Все некогда, с весны до зимы без выходных вкалываешь.
— Василь, Василь! — ликующе закричал кто-то за поворотом вниз по течению. И не успел сидящий рядом рыбак выбраться на берег, как там появился взлохмаченный мужчина. Он размахивал крепкими руками, сутулился и, как мальчишка, подпрыгивал над обрывом.
— Василь! Во-о-о какого язя вытащил!. — рубанул он ладонью по сгибу левой руки. — Айда посмотри!
Мужчина рванулся туда, откуда прибежал, клетчатая навыпуск рубаха скрылась за кустами.
Рыбак Василий выдернул чебачка, поправил червяка на крючке и засобирался к товарищу.
— Кто он? — спросил Пайвин.
— Главный инженер завода.
Пайвин аж присвистнул:
— Ничего себе, главный инженер! Не похож он, ей-богу не похож на главного.
— Вот когда я на пимокатке, то есть на фабрике валяной обуви, работал, — сипел Александр, вылезая следом за рыбаком на обрыв, — так у нас был главный инженер — действительно главный. Важный, с этаким животом, завсегда в кабинете сидел и руку на телефонной трубке держал. К нему все на поклон ходили, на цыпочках ступали в кабинет, руки по швам. А как он умел стружку снять, будь то наш брат мужик или баба! Что за пьянку, что за брак или просто так… Не-ет, наш не позволил бы себя так несолидно вести, наш курсы какие-то кончал после войны, руководящих товарищей, что ли…
— А мой друг институт заканчивал. И не просто главный, а толковый инженер. Во голова! — обернулся к Пайвину рыбак.
— Голова, что дом Советов! — пошутил Александр.
— Угу! — откликнулся на ходу Василий.
— Ночевать в избушку не забудьте! — напомнил вдогонку Пайвин, а про себя добавил: «Ну и чудаки! Как детки, радуются рыбешке, самой плевой рыбешке».
А неделю назад наезжали из ближнего городишка Долматова рыболовы — совсем другой товар. Пять мешков сетей из кузова «газика» вытащили, искрестили Старицу вдоль, вкось и поперек. Как сычи на обрыве просидели ночь, даже куревом не угостили его. Утром раненько подъехал Пайвин и понаблюдал из кустов за ними: рыбы выперли — на самом деле рыба: лещи, язи и щучины по метру. Те не прыгали, даже голоса не подали. Угрюмо, втихомолку, будто бы недовольные уловом, сгрузили рыбу в машину, сети мокрые — в мешки и на газ.
Пробовал вечером, отъехав на отдаление, припугнуть их Пайвин рыбинспектором и милицией — впустую. Не глядя на него, длинный тощий мужик во всем зеленом отрывисто зыкнул:
— А ну, катись отседова, пока копыта целы!
В открытую на реке колхозник или работяга не стали бы рыбачить сетями. Не иначе, те браконьеры надежную защиту за спиной имеют. И тягаться с ними бесполезно, все равно сухими из воды вылезут, а тебе где-то аукнется. Лично Пайвину ни к чему врагов заводить: его гурт частенько ухватывает травки на лугах соседнего района. Рыбу в реке, если и не переловят, то какой-нибудь холерой передушат. С весны керосином от нее на версту прет, а как поддадут с какого-нибудь завода в верховьях — бело рыбы, да какой! Лещей мертвяками несет вода…
— Гости, Олеха, нагрянут скоро, подкинь-ко дровишек в подтопок! — скомандовал Пайвин своему напарнику.
Алексей только что сходил к загонам, проверил телят, а заодно накурился махорки. За день наскучался он по блатному Александру Сергеевичу и теперь был готов на все, чтобы угодить тому. А тут еще гости… Интересно, кто это такие?
Шуруя поленья в подтопке, Молоков и не слыхал, как подкатил к избушке «газик» и распахнулись двери. Поздоровавшись, вошли четверо: рыбак Василий с сыном, главный инженер — его запросто звали Лева, и худенький шофер Володя. Пайвин поднялся с нар и каждому пожал руку, пригласил к столу.
— Мы отужинали, уху на свежем воздухе похлебали. А вы угощайтесь, пожалуйста, — с этими словами рыбак Василий положил на стол буханку хлеба и толстую кральку колбасы.
— Благодарствуем, — оживился Пайвин. — Однако мы отужинали с Алексеем, назавтра утром перекусим. Правда, Алеша? По утрянке нам некогда стряпней заниматься, скорей скот надо выгонять до жара.
— Ладно, ладно, Александр Сергеевич, — согласился Молоков, хотя, признаться, и не прочь бы отведать. Мясо выращивают они, а мясного давненько не едали. Конечно, не навозишься из колхоза, ну и куда им много мяса — протухнет, нет ведь у них холодильников. Но коли решил Пайвин, Алексей не возражает…
Гости легли на «мертвую зону» — между Пайвиным и Молоковым, угостили сигаретами. Лампу задули, и при слабом блеске углей из подтопка Алексея потянуло на разговоры. Не с Александром, а с рыбаками:
— Я как здесь оказался? Запировали мы весной с «грачами», ну с плотниками из Армении. Втянул я их, расчет как раз получил. Утром взяли «гусиху» — трехлитровую банку вина — и только распечатали — всего-то стакан я и выпил. Впрочем, много мне и не надо, язву вырезали — кишок ни хрена не осталось.