Три
Шрифт:
Растерянность, разочарование и тонко завуалированное раздражение сквозят в моих последних словах. Не хочу показаться резким, но я все еще ничего не понимаю.
На этот раз, когда Кэри поворачивается, чтобы взглянуть на меня, на ее лице написаны вина и сожаление.
— Но так и есть, разве ты не видишь? В моей жизни присутствует тот, кто нуждается во мне двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Моя жизнь буквально вращается вокруг этого человека. Мне нечего тебе предложить; та крошечная частичка, которую я могла бы
— Нет, — не могу скрыть недоверия в своем голосе. — Нет, я не понимаю.
Кэри ошарашенно смотрит на меня.
— Ты бросила меня, потому что пыталась защитить от чего? Своей жизни? Сестры? Себя? Разве ты не понимаешь, что никогда не давала мне выбора? Ты никогда не говорила, с чем тебе приходилось иметь дело, никогда не позволяла мне взять на себя часть этого бремени, а я бы сделал это. Я любил тебя так сильно, что меня бы никогда не отпугнули твои тяготы.
— Я знаю, и именно поэтому я отпустила тебя. Это мое бремя… — голос Кэри становится все громче. — …Я люблю… Любила тебя слишком сильно, чтобы навязывать его.
В ответ я могу только моргать.
Она любит меня.
Она все еще любит меня.
Она.
Любит.
Меня.
Глава 11
Кэри
Зачем я согласилась на это?
Почему просто не солгала ему снова?
Находиться с Лиамом рядом — это слишком. Как и вываливать на него свои проблемы.
Мой голос звучит слабо и плаксиво, пока я жалуюсь на свою судьбу, таким образом оправдываясь за то, что вырвала его сердце.
Нужно было сказать: «мы просто развлекались», или «мне стало скучно, и я решила расстаться с тобой», или «ты был для меня слишком молод, и я совершила ошибку, воспользовавшись твоей невинностью».
Но вместо этого я рассказала Лиаму о своей жизни.
Надеясь на что?
На его прощение? Сочувствие?
Нет.
Мне просто хотелось, чтобы Лиам понял.
Хотелось, чтобы он знал, что у меня были веские причины закончить наши отношения, даже если с тех пор я стала лишь пустой оболочкой себя.
Хотелось, чтобы Лиам знал о том, что я любила его.
И все еще люблю.
Не потому, что ожидаю снова упасть в его объятия или услышать от него слова: «давай начнем сначала», а чтобы успокоить.
Чтобы он знал, что достоин гораздо большего, и наш разрыв — лучшее, что могло с ним случиться.
Поэтому, когда Лиам просто смотрит на меня, онемев и моргая, я делаю то же самое в ответ. Мы смотрим друг на друга так долго, что наши моргания практически синхронизируются.
А затем нас накрывает знакомое притяжение, которое заряжает атомы в воздухе, и прежде чем у меня получается сформировать хоть какую-то мысль, губы Лиама уже прижимаются к моим.
На
Как надежда, как любовь, как Лиам.
Позволяю себе просто плыть, как пылинки на солнце, затерянные в миллионах других частичек, составляющих нашу Вселенную.
Я пропала, теряясь в нас, в наших чувствах друг к другу.
С помощью нежных ласк и легких вздохов мы снова изучаем друг друга.
Словно находимся в тандеме, желая оказаться ближе.
Мои руки обвиваются вокруг его талии, а его сжимаются вокруг моей, пока между нами не остается никакого пространства.
Мой воздух — это его воздух.
Мои губы — его губы.
Нас соединили прикосновения, чувства и желание.
Мы — это мы, а не Кэри и Лиам, не две отдельных человека. Поцелуй сделал нас единым целым.
Медленно отрываемся друг от друга, и Лиам прижимается лбом к моему, закрыв глаза и тяжело вздыхая.
— Я бредил тобой. Неважно, как далеко сбежал, сколько стран посетил и сколько захватывающих дух достопримечательностей видел. В моих мыслях всегда была лишь ты.
Его слова проникают в шаткие основы моей решимости. Наш поцелуй не был прощальным. Теперь я это знаю.
Он стал приветствием.
«Я скучал по тебе, жаждал тебя и никогда не забывал».
Это была любовь.
Но не такая, которую я испытывала к родителям. Не такая, как у нас с Сирен. И не такая, как у меня к Лоре-Нель.
Она была другой.
Иногда любовь можно назвать своего рода безумием, иногда даром, бывают даже моменты, когда она ощущается как долг, но эта любовь… Эта любовь была жизнью.
Глава 12
Лиам
Целовать Кэри — все равно что вернуться домой.
Поцелуй заставляет кровь в венах гореть огнем, освещая мой внутренний мир, который плавится словно свечка.
Он причиняет изысканную боль, обнажая скрытые мечты, желания и тайны.
Ничто больше не имеет значения, и в то же время все обретает смысл.
— Души встречаются на губах влюбленных.
Я шепчу эти слова, прежде чем поцеловать каждый уголок рта Кэри, от чего девушка начинает учащенно дышать.
— Цитировать Шелли нечестно, ты ведь знаешь, как на меня это действует.
Я ухмыляюсь:
— Извини, сорвалось с языка.
Кэри смеется, и, пользуясь случаем, я снова впиваюсь в ее губы, поглощая смех, пока он не превращается в стоны желания.
Женщина приподнимается на цыпочки, углубляя нашу связь. Ее маленькая идеальная грудь теперь прижимается к моей, а отсутствие бюстгальтера позволяет мне ощущать ее соски даже через ткань нашей одежды.
В такой момент было бы слишком легко увлечься; взять Кэри на руки, отнести в сарай, запереть дверь и раздеть, чтобы я мог поклоняться каждому дюйму ее кремовой кожи.