Трибуле
Шрифт:
– Ну тогда идемте… Я приведу вас в более надежное убежище.
– Еще одно слово, мадам… Позвольте мне спросить вас о причинах, которые побуждают вас проявлять к нам такой интерес…
– Я вам сказала об этом при нашей первой встрече… Для меня достаточно, что вас ненавидит король Франции; поэтому я захотела вас спасти.
Она произнесла эти слова с выражением неугасимой ненависти. Рагастен оставался задумчивым. Ему вдруг представилось, что это, скорее всего, та женщина, которую приходил искать король. Возможно, именно король подарил
Но другие мысли заняли его, и Рагастен перестал думать о заботах своей спасительницы.
– Мы готовы идти за вами, – сказал он.
– Идемте, и поскорее.
Она сразу же завернулась в плащ, закрыла лицо бархатной полумаской и вышла из дома.
Жилет и Беатриче накинули свои капюшоны. Рагастен и Спадакаппа вооружились кинжалами и пистолетами и тоже вышли. Идти надо было пешком. Жилет к этому привыкла. Что же касается Беатриче, то она была достаточно храброй, чтобы не испугаться ночного Парижа, хотя наступил как раз тот момент, когда начинают выходить из своих нор грабители.
Переход совершался в следующем порядке: открывала шествие Мадлен Феррон, она шла одна, в соответствии со своим собственным пожеланием; за ней следовали Беатриче и Жилет под охраной Рагастена; Спадакаппа с обнаженной рапирой в руке замыкал шествие. Улицы города уже погрузились в темноту; только вдали изредка появлялись фигуры горожан, которых сопровождали хорошо вооруженные слуги с фонарями.
Именно в это время, в час гашения городских огней, жителям, которым надо было зачем-нибудь выйти на улицу, приходилось организовывать настоящие военные экспедиции.
Так они дошли до улицы Сен-Дени, одной из крупных артерий Парижа. Она была несколько более оживленной, чем обычно, а именно, несколько кабачков еще не успели закрыться, и порой компании молодых господ или студентов, раздирая горло, орали песни, проходя по улицам…
Время от времени встречались патрули ночной стражи – точно молчаливые тени в кирасах и с алебардами или мушкетами на плече. Мадлен Феррон остановилась перед большим белым зданием, комфортабельным, с остроконечной крышей и окнами, выходящими на улицу. Крышу венчали скрипевшие на ветру флюгеры.
Издали доносились унылые выкрики ночного сторожа. Мадлен открыла калитку, позволявшую войти на территорию усадьбы.
Это было одно из владений Феррона. Он здесь никогда не жил. В момент своей ужасной кончины он только обустраивал дом как господский особняк.
Мадлен вошла в просторный вестибюль, откуда начиналась очень красивая широкая каменная лестница с железными перилами в кованых завитках.
Мадлен поднялась по лестнице.
Второй этаж занимали великолепные многокомнатные покои, уже обставленные мебелью.
Мадлен шла по комнатам.
– Здесь, – обратилась она к своим спутникам, – никто не будет вас искать. Хозяин этого дома умер.
И хотя она произнесла эти слова с видимым спокойствием, Рагастен, казалось, понял, какая ужасная драма скрыта в таких простых словах.
– Мадам, –
Мадлен покачала головой, искорки торжества сверкнули в ее глазах:
– Всё, что я могла бы сделать для себя, я уже сделала, – ответила она. – А значит, месье, оставьте этот напрасный труд. Живите здесь, словно у себя дома, как вам понравится… Больше того, – добавила она, улыбнувшись, – ни у кого нет ключей от этого дома, даже у меня…
При этом она по-мужски поприветствовала своих спутников и, прежде чем Рагастен и Беатриче очнулись от удивления, исчезла…
– Странная женщина! – сказал шевалье.
– Она много страдала, да и сейчас еще страдает… Много я дала бы, чтобы разделить ее печаль и попытаться ее утешить…
– Не будем больше думать о ней… Устраивайтесь, милая, как сможете… Вместе с этим ребенком. Нам со Спадакаппой надо ненадолго выйти.
Беатриче вздрогнула.
– Вы идете во Двор Чудес? – побледнев, спросила она.
– Так надо. У меня есть два часа, чтобы увидеть этого молодого человека, который носит имя нашего сына.
Жилет скрестила руки:
– О! Спасите его! – взмолилась она.
– Постараюсь, дитя мое… Ну, прощайте! Per bacco [46] , как говаривал наш покойный враг Борджиа, мы ведь еще и не через такое прошли!
Беатриче едва сдержала свои чувства. Рагастен, со своей стороны, тоже не захотел казаться взволнованным. Он крепко обнял женщину, потом обнял Жилет и вышел решительным шагом в сопровождении Спадакаппы.
46
Черт возьми! (итал.)
В это самое время было чуть больше десяти часов вечера…
Дальнейшие события описаны в романе «ДВОР ЧУДЕС».
Примечание переводчика
В средневековом Париже было несколько населенных беднотой районов с повышенным уровнем преступности. Такие районы назывались Дворами чудес. Самый большой и самый известный из них располагался между современными улицами Каирской и Реомюра (2-й округ). Его иногда называют Главным Двором чудес. Его изобразил, в частности, Виктор Гюго в романе «Собор Парижской Богоматери». Видимо, в том же районе происходят события и книг Мишеля Зевако. Дворы чудес причиняли большие неудобства парижским властям, которые систематически устраивали против них карательные экспедиции. Самая значительная произошла в конце 1660-х годов, в эпоху правления Людовика XIV. После нее Главный Двор чудес был расселен. Окончательное уничтожение подобных криминальных центров произошло только во 2-й половине XVIII века.