Трибунал : брачная комедия, судебная комедия и водевиль
Шрифт:
Былкин (наливает Филиппу. Тот пытается закрыть рюмку рукой. Былкин угрожающе). Что, за Клаву не выпьешь?
Филипп (торопливо). О’кей, о’кей.
Володя. Мужчины пьют стоя.
Надежда. Язычок с хренчиком. Кушайте.
Былкин. А за Клавину маму кто посмеет не выпить?
Филипп пытается уклониться, но Прахов его подталкивает.
Володя.
Коблов. Друзья мои, за Россию! За то, чтоб она была сильной, крепкой.
Немилов. И чтоб все нас любили.
Коблов. И боялись.
Володя. Мужчины пьют стоя!
Звон бокалов, стук вилок и ножей.
Клава. Потрясающий холодец. Мам, меня научишь?
Надежда. Это проще простого. Берешь рульку свиную, шесть ножек…
Микола (сам себе). Надо же, шо москали придумают. Я никогда не бачил шестиногой свиньи.
Надежда. …четыре хвостика…
Микола. И с четырьмя хвостами не видел.
Надежда. …промываешь в проточной воде, закладываешь в кастрюлю…
Прахов (Миколе). Вот ты не знаешь, а я тебе скажу, что русские изобрели электрическую лампочку, паровоз, воздушный шар, самолет, парашют, радио, телевидение и поисковую программу Гугл.
Микола. Та шо вы все — русские, русские. А на самом-то деле русские и не нация вовсе, а так, прилагательное. Украинец — существительное. И немец, и американец, и француз, и уси остальные. И только русский — прилагательное, потому шо отвечает на вопрос «Какой?».
Прахов. Плевать. Зато мы создали вон какую империю. И Киев ваш основали.
Микола (иронически). Это я слыхал. И Киев, и Рим, потому что этруски — это русские.
Прахов. Потому что Киевская Русь.
Надежда (Клаве). И чесночок обязательно, но это потом, когда уже все…
Коблов. А я как православный человек…
Володя. В ранге министра…
Коблов. …решительно против абортов и тем более, против суррогатного материнства.
Немилов (он уже захмелел). Не жалею, не зову, не плачу…
Надежда. И не плачь. Почитай лучше что-нибудь из Пушкина.
Микола. А шо Пушкин? Наш Шевченко не хуже. А Леся Украинка, Панас Мирный, Микола Гоголь…
Прахов. Ну, Гоголь-то русский писатель.
Микола. Ага, русский. И Тарас Бульба русский, и Хома Брут русский.
Прахов. А для меня Севастополь был
Софья Гавриловна. Я член КПСС с 1940 года и имею правительственные награды.
Былкин. А теперь за маму Клавиной мамы…
Володя. Мужчины пьют стоя!
В это время в углу начинается потасовка. Микола дерется с Праховым.
Былкин (кидается разнимать). Да что это такое! Стоп, мужики, вы что, сдурели?
Дерущиеся неохотно отходят друг от друга.
Клава. Ребята, вы что?! Совсем с ума сошли? Чего не поделили?
Прахов (держась за разбитый нос). Просто потешились.
Клава (Миколе). Ты из-за меня подрался?
Микола (трогая подбитый глаз, смущенно). Та не.
Клава (разочарованно). А из-за чего же?
Микола. Из-за Черноморского флота.
Коблов. Выпьем за наш Черноморский флот!
Володя. Мужчины пьют стоя!
Все, включая Филиппа, пьют.
Надежда. А овсяный кисель — совсем просто. Берешь трехлитровую стеклянную банку…
Дальше мы видим ускоренную, как в кино, картину.
Прахов. За женщин!
Володя. Мужчины пьют стоя! (И дальше тост за тостом.)
Немилов. За Сонечку Мармеладову!
Володя. Мужчины пьют стоя!
Немилов. За старуху-процентщицу!
Володя. Мужчины пьют стоя!
Филипп (уже пьяный, охотно продолжает). За мамушку! Мужчины пьют стоя! (Вскакивает, выпивает, садится.) За папушку. (Вскакивает, выпивает, садится.) За Клавушку! Мужчины пьют стоя!
В соответствии с классическим анекдотом роняет голову в салат. Гулянка продолжается.
Клава. А что это мы гуляем без музыки? Мама, где твой баян?
Надежда. Да ладно, какой там баян. Включай технику.
Клава включает магнитофон. Танцуют танго. Былкин с Надеждой, Володя с Клавой. Коблов постукивает ладонью по столу, Немилов в такт музыке мотает головой.
Клава. Володя, вы здесь единственный, кто не сделал мне предложения. Что вас во мне не устраивает? Рост? Вес? Объем? Разрез глаз? Размер груди?