Трибунал : брачная комедия, судебная комедия и водевиль
Шрифт:
Былкин. Гена, ты куда? Ты же видишь, человек перепил и не понимает, что плетет.
Коблов. Он все понимает. А ты тоже… Знал, что я приду, зачем зовешь всякую шваль?
Надежда. Да мы его не звали. Он сам пришел. С двумя гвоздичками.
Былкин. По пять рублей.
Немилов. Не по пять, а по тридцать пять.
Коблов. Он не с гвоздичками пришел, а с подлым намерением. Все, пока.
Володя. Будьте
Коблов и Володя уходят. За окном вой сирены и свет мигалки.
Былкин (Немилову). Ну что, доволен? Молчишь. Пришел, нахамил гостю, а мне подложил свинью. Тебе-то ничего не будет. А вот мне он этого не простит. Он человек злопамятный.
Клава. Вадик все правильно сделал.
Надежда. Что правильно сделал? Разве можно уважаемому человеку говорить такие слова?
Клава. Можно и нужно. Если ты вор, так по крайней мере не ханжи, не лицемерь, не закатывай глазки, не выдавай свое воровство за форму патриотизма. Молодец, Вадик!
Немилов. Спасибо, Клава. Я знал, что ты меня поймешь. До свиданья.
Уходит.
Былкин (Клаве). А ты что, его поддерживаешь? Он обхамил Коблова, ты в восторге — а ты понимаешь, что на мне, на нашей семье это все отразится?
За окном непонятный шум.
Надежда. Интересно, что это там? Ой, батюшки, какие-то люди Вадика бьют. Степа, звони в полицию!
Былкин кидается к телефону, Клава — к дверям. За окном звук сирены и свет мигалки. Затемнение.
Картина третья
В комнате Былкиных наспех убрано, но еще видны следы вчерашней попойки. Былкин ходит по сцене, рассуждая сам с собой.
Былкин. О господи, ну что же это такое творится? Ни с того ни с сего устроили пьянку, переругались. Коблов обиделся, на Немилова во дворе напали хулиганы, проломили голову чем-то тяжелым. Выживет или нет, врачи не ручаются. Я ему сколько раз говорил: ты на Коблова особо не нападай, он человек страшный. Говорят, возбуждено уголовное дело, но против кого, неизвестно. И ясное дело, что известно не будет. Коблов концы прятать умеет. Клава поехала к нему в реанимацию. А мне опять считать убытки. (Садится за стол, берет в руки калькулятор.)
Картина четвертая
Больничная палата. Клава сидит у койки, на которой под капельницей лежит Немилов. Его голова и лицо забинтованы, оставлены только щели для глаз и рта. Немилов спит или находится
Немилов. Где я?
Клава. Не беспокойся, Вадик, ты в больнице.
Немилов. А вы кто?
Клава. Вадик, я Клава. Ты меня не узнаешь?
Немилов. Я узнаю, но это значит, что я в бреду.
Клава. Нет, не в бреду, ты пришел в себя. У тебя все хорошо?
Немилов (ощупывает забинтованное лицо). Если это считается хорошо, то хорошо. А что случилось? ДТП?
Клава. Хуже. Ты разошелся во мнениях с Кобловым.
Немилов. И он нашел сильные контраргументы?
Клава. Но о тебе шумит весь Интернет! И все подозревают, что тебя заказал Коблов.
Немилов. А ты что здесь делаешь?
Клава. Я? Ты знаешь, я всегда относилась к тебе с симпатией, мне всегда очень нравились твои стихи, но я не знала, что я тебя люблю.
Немилов. Теперь узнала? Но это уж точно галлюцинация. Мираж. Бред. Но какой приятный бред! Неужели он пройдет?
Клава. А когда мне сказали, что ты в больнице и что, может быть, ты не выживешь, я поняла, что ты мне дорог как никто.
Немилов. Клава, если ты не галлюцинация, подумай, что ты говоришь! Ты же девушка практичная, а я — непризнанный поэт, неудачник, ничего не зарабатываю, живу в однокомнатной квартире. И вообще, я ведь существую в мире своих фантазий, мне не обязательно жить с тобой. Мне достаточно знать, что ты есть, и иногда видеть тебя хотя бы издалека.
Клава. А мне — нет.
Немилов. Что «нет»?
Клава. Я девушка практичная, мне издалека недостаточно. Мне нужно вблизи. Рядом. Всегда.
Картина пятая
Былкин с калькулятором.
Былкин. Ну вот! Денег сколько потратили — и все зря! Печень трески, шесть банок по восемьдесят рублей. Свиные уши — по сто.
Входит Надежда.
Куриные ножки по девяносто…
Надежда. Сеня, мне надо с тобой поговорить.
Былкин. Говори. Бараньи ребрышки — полторы тысячи…
Надежда. Сеня, ты можешь меня послушать?
Былкин. Я тебя слушаю. Семь девяносто пять умножить на шесть двадцать шесть, прибавить четырнадцать двадцать…
Надежда. Да оставь ты это! Я тебе должна сказать важную вещь. Ты послушай, Фил сделал мне предложение. Ты меня слышишь?