Тридцать четыре холостяка, или Дневники народной свахи
Шрифт:
– А еще у нас здесь белка есть, – сказал Любозар. – Ее Жадюня зовут.
– Обалдеть, – я вытерла рукой выступившие на глазах слезы.
Мы взошли на мост, и я отвлеклась от разговора.
Красиво-то как! Речка чистая-чистая, если вглядеться, то и дно увидеть можно. Рыбки время от времени подплывают к поверхности.
Мы перешли на другую сторону – тут я уже откровенно охала и ахала. Такой красоты я нигде не видела! Дома белокаменные, заборчики аккуратные, повсюду деревья растут…
– Светозар, – вывел меня из раздумий голос Любозара, – ты Аленушке нашей град покажешь? А мы
– Покажу, – тот кивнул. – А Берислава?
– Она с Черномором пойдет, – махнул рукой богатырь.
– Ох, не знает воевода на что подписывается… – забухтел Светик.
– Молчи уж, – шикнул Любозар. – Это не нам с тобой решать. Раз Черномор судьбу свою с девицей связать решил, то так тому и быть.
– Стражислав! – окликнул Светик богатыря, который Тимку вез. – Ты кошака с седла спусти, пускай на своих идет.
– Тебе надо, ты и иди, – зашипел котик.
– Так я и пойду, – хмыкнул богатырь Красноградский, – а вот ты, небось, как всегда, с рук Любозара не слезешь.
– Не-е-е, – протянул кот, который ученый, – не хочу в царские палаты. Я с вами к белке пойду.
Богатыри остановились у постоялого двора и оставили там лошадей. Меня ссадили с коня Любозара и передали в надежные руки Светика. Кот недовольно зашевелил усами, но возражать не стал. К нашей прогулке присоединились рыжеволосые богатыри Огнедар и Огнезар, Вышезор, темноволосый богатырь со смешными усиками и Лютобор, по моим наблюдениям, самый хмурый богатырь. Остальные разбрелись по граду, кто куда. Как мне поведал Светик, пошли порядок в граде проверять. А то я сначала подумала, что богатыри сюда просто на прогулку приехали. Ну, кроме Черномора, Бериславы и Любозара – эти направились во дворец к царю.
Мы прошли мимо аккуратных, стоящих в ряд домов и завернули в небольшой парк. Вокруг росли высокие ели, а посередине стоял миниатюрный теремок (не хрустальный, правда, но тоже ничего), в котором сидела белка. Она вертела в лапках золотую скорлупку и время от времени пробовала ее на зубок. В голове всплыли давно забытые мной строчки:
«Белка там живет ручная,
Да затейница какая!
Белка песенки поет,
Да орешки всё грызет…».
Что-то не очень она на белку из сказки похожа – вялая какая-то. Я подошла поближе и заметила сидящего неподалеку старичка. Он держал в одной руке свиток, а в другой перо. Никак орешки подсчитывает?
– Аленка, – позвал Светозар, – ты чего застыла, словно статуя какая? Пойдем дальше. Видимо, у Жадюни беда приключилась – не поет она сегодня.
– О! – вдруг встрепенулась белочка. – Богатыри пришли! Собимысл, заводи шарманку!
Белка соскочила с миниатюрного крылечка и кинула скорлупку в стоящий на земле мешок. Полилась довольно энергичная мелодия, и Жадюня заплясала…
– А чего это она вам так радуется? – полюбопытствовала я.
– Не думаю, – нахмурился Вышезор. – В последний наш приезд в град она вообще из теремка не выходила.
– А нечего было после медовушки к ней в терем на ночлег проситься, – подал голос Огнезар. – После твоих со Светозаром гуляний, ее теремок пришлось заново отстраивать.
Я покосилась в сторону Светика, но тот и не думал на меня смотреть. Его больше ближайшая ель интересовала.
– А скажи-ка мне Огнезарушка, – замурлыкала я, – а что за повод у богатырей был?
– Так знамо дело, – тот охотно стал делиться информацией. – Они девиц впечатлить хотели и поспорили, кто больше медовухи выпьет, тот и пойдет на сено…
– Огнезар! – рыкнул Светик и сжал кулаки.
– Вы что же, – подала голос белка, – на меня совсем не смотрите?
Она стояла напротив нас и теребила лапками маленький платочек.
– Не смотрим! – снова рыкнул Светозар.
– Смотрим-смотрим, – закивала я и переключила свое внимание на Жадюню.
– А они не смотрят, – она ткнула лапкой в стоящих друг напротив друга богатырей. – Я, между прочим, ради них тут отплясываю.
Вот те раз. Вот тебе и белка…
– Жадюня, – подал голос молчавший до этого момента кот, – а спой!
– Для тебя, усатик, все, что угодно, – та захлопала глазками и затянула… – Я тебя-я-я совсем не знала-а-а. И страдала-а-а без тебя-я-я! – стала надрываться рыжая. Я прижала ладони к ушам, чтобы не слышать это безобразие. – Когда ты зде-е-есь, когда ты рядо-о-ом, поет-поет, моя душа-а-а! Мой котик нежны-ы-ый, будь со мною-ю-ю, – господи, еще одна поклонница у Тимки образовалась. – Сердечко девичье согре-е-ей! Ты нужен мне, как чистый возду-у-ух. Люби меня-я-я, как солнце де-е-ень!
– О, обворожительная, – кот пошевелил усиками. – Вы как всегда неповторимы.
– Тимофей, – она махнула в его сторону лапкой, – льстец…
Кажется, у нашей крысы появилась конкурентка. Какие-то странные пристрастия у Тимки. Вроде ученый, должен понимать, что… бр-р-р.
– Аленка, – позвал Светик, – пойдем подальше от них погуляем?
– Ага, – я кивнула и позволила богатырю увести меня вглубь небольшого лесочка, который в моем мире завется парком. – А как же…
– Они и без нас найдут себе занятие, – предугадал мой вопрос богатырь.
– А Тимофей? – не унималась я.
– Ему сейчас не до созерцания ближайших кустов, – хмыкнул Светозар.
– Ну, тогда ладно, – я расслабилась и взяла богатыря под руку.
Прогулка мне понравилась. Богатырь развлекал меня довольно интересной беседой: рассказывал о здешних красотах, про порядки и законы этого мира. В общем, я познавательно проводила время. Так же Светозар рассказал, почему их мир называется Отражающим, а наш Хрустальным. Последний является настолько хрупким, что его можно уничтожить по щелчку пальцев. Но энергетическое поле наоборот, гораздо сильнее, чем у Отражающего. И за счет этого, мы пока еще существуем. В Отражающем мире живут создания, являющиеся отражением наших мыслей и действий. Вот захотел Александр Сергеевич написать про царевну-лебедь, раз, и в Отражающем появилась эта самая царевна. Так и с богатырями. Только вот работает вся эта система выборочно. Чем больше энергетическая сила мысли и действия, тем больше процент появления в Отражающем созданного мыслью создания. Во как закрутила. Ну, вроде по его словам, так получается. А как там на самом деле… никто точно сказать не может.